Долго сдерживаемая ярость наконец прорвалась.
– Я не собираюсь корчить из себя черт знает что!
– Никто тебе и не предлагает, Джем. В конце концов, Риз влюбился в тебя.
Слова Абигейл подействовали на нее, как ушат холодной воды. Джем взглянула на свои запыленные брюки. Медленным движением она подняла руку, чтобы сиять шляпу, и встряхнула головой. Растрепанные волосы упали ей на плечи.
– Я отнесла наверх теплей воды. – В голосе Абигейл звучали нежность и понимание.
Джем откинула с лица прядь волос, и при этом движении медальон слегка покачнулся. Она направилась к лестнице, потом остановилась и с трудом произнесла:
– Спасибо тебе, Абигейл. Я знаю, что раньше была не очень-то дружелюбной...
– Ты всегда была очень занятой, Джем. Управлять целым ранчо...
– И раньше тоже...
– А раньше у нас было не так-то много общего. А теперь ты вышла замуж, и скоро начнутся посиделки, будут варить тянучку...
– Посиделки?
– Естественно. Ты же понимаешь, что тебе придется общаться с другими супружескими парами.
– Я, конечно, думала об этом, но посиделки...
– Все теперь изменится, Джем. И я думаю, что со временем тебе это понравится. Может быть, и не настолько, как твои дела на ранчо, но все же...
Джем почувствовала, как напряглись мышцы живота, сжимаясь в тугой узел. Она никогда не питала иллюзий насчет того, что будет достаточно лишь принять имя Макинтайра. Она знала, что придется посещать светские мероприятия, но являться вместе с мужем на каждый торжественный ужин! Слава Богу, все ее соседи живут далеко друг от друга и не станут собираться вместе слишком часто. Но все же... Джем тяжелыми шагами двинулась вверх по лестнице.
– Джем? – неуверенно окликнула ее Абигейл. – Никто не собирается менять твои привычки.
– Понятно. – Джем не могла сдержать горькой иронии в голосе.
– Подумай только, каких успехов ты смогла добиться, управляя целым ранчо в одиночку. И еще раньше, когда ты сумела вопреки всему стать такой, какой хотела. Сколько еще женщин могли бы этим похвастаться?
– Ну, и сколько женщин хотели бы похвастаться такими достижениями?
– Ну, я, например.
Джем удивленно уставилась на нее. Это говорит милашка Абигейл со своими женскими повадками? Повадками, которые были совершенно чужды Джем и которыми она поэтому восхищалась вдвойне. Абигейл была красива и обаятельна, как мать Джем. Когда Джем наконец обрела дар речи, голос ее прозвучал совершенно неестественно:
– Ты?
– Да, я. Ты что, думаешь, у меня хватило бы храбрости управлять ранчо в одиночку? Если бы с Майклом что-нибудь случилось, я оказалась бы совершенно беспомощной. А ты ни от кого не зависишь. – В глазах Абигейл засветилось восхищение. – Ну, что же ты не идешь наверх? Иди, я приготовила для тебя ванну с травами.