– Думаю, тебе стоит осмотреть хозяйский дом, – наконец произнес Пит. – В любом случае тебе придется сегодня перебираться туда.
И не дожидаясь ответа, Пит ушел. Перебираться в хозяйский дом, надо же! Ну что ж, хоть какая-то определенность, и на том спасибо. Распрямившись, Риз глубоко вздохнул и направился к главному строению ранчо. Счастливой свадьбы, старина Макинтайр! Ты отработаешь все до последнего пенни.
Джем, как положено, прикрепила голубую атласную ленту к своей подвязке, попытавшись улыбнуться женщинам, столпившимся вокруг нее. Их вторжение для нее было как корове пятая нога. Но это было необходимо, так же как и неудобное свадебное платье. Убедить своих соседей в том, что она действительно вышла замуж за Макинтайра, было бы невозможно, если бы они не увидели свадьбу своими глазами. Мысль о Макинтайре заставила ее содрогнуться, и у нее тут же разболелась голова. Но Джем даже обрадовалась этой боли: ведь боль помогала ей забыть о том, что ее вызвало.
– Цветов нет, – плаксиво пробормотала Абигейл Фэйрчайлд.
– А чего ты ожидала? Английских чайных роз? – фыркнула на нее Лоррэн.
– Она не очень-то похожа на невесту в этом платье, – прошипела Беатриса.
Джем окинула взором свой свадебный наряд. На тех немногочисленных светских мероприятиях, которые она посещала прежде, это платье было вполне подходящим.
– Здесь чего-то не хватает, – произнесла Абигейл. Она в задумчивости склонила голову набок и обошла вокруг Джем.
– Может быть, все дело в прическе, – предположила Лоррэн, присоединяясь к Абигейл. Беатриса и Мэри тоже разглядывали невесту.
Джем ужасно хотелось сказать им, что она не бычок, выставленный на аукцион на канзасской ярмарке, но она понимала, что это может только повредить. Она покорно молчала, пока женщины обсуждали ее простое шерстяное платье.
– А у тебя нет ничего... м-м-м... поинтересней? Джем машинально бросила взгляд на кедровый сундучок за кроватью. Лоррэн проследила за ее взглядом и метнулась к сундучку. Открыв крышку, она взвизгнула от восторга.
– Какие потрясающие вещи! Почему...
– Это платья моей матери, – тихо ответила Джем, чувствуя, как в душе снова начинает ныть старая рана. Сколько осталось воспоминаний, которыми они так и не успели поделиться. Что сказала бы мать, увидев эту свадьбу, узнав, что дочка продает себя, чтобы спасти ранчо?
Нежный голосок Абигейл звенел у нее в ушах.
– Они такие прелестные, Джем. Неужели ты думаешь, что твоя мать не захотела бы, чтобы ты надела что-нибудь из ее нарядов в такой день?
Такая мысль никогда не приходила в голову Джем. Утонченные наряды, лежавшие в сундучке принадлежали совсем другому времени; это были не просто вещи, а драгоценные воспоминания. Абигейл достала атласное платье цвета слоновой кости.