Поздним летним вечером мы с моей подругой Маринкой сидим на веранде ее огромного дома и пьем чай. Точнее, чай остывает на столе, а мы, блаженно вытянувшись в креслах, смотрим в темнеющее на глазах небо и молчим. Редкий миг: кругом какая-то восхитительная, наполненная травяными ароматами уходящего лета тишина, в которой хочется раствориться без остатка. Где-то внизу разноцветные фонарики просвечивают изнутри спокойную воду бассейна. На душе удивительная, почти забытая гармония, которой так не хватает в рваных, суетливых буднях. В бархатном, глубоком небе изредка мелькают искорки — время августовского звездопада…
— Таша, ты уже загадала желание? — шепчет мне Маринка.
— Да… — отвечаю задумчиво. — Хочу, чтобы у тебя теперь всегда так было…
— Как — так?
— Спокойно. Как сейчас.
Маринка ничего не отвечает, только загадочно улыбается куда-то в темноту.
— Кто знает, что будет… Кстати, ты помнишь, сколько лет мы уже знакомы? Я тут стала вспоминать — и со счета сбилась. Знаешь, странная штука: четко помню только те последние три года, что живу с Борисом. Все остальное смешалось в какой-то чудовищный клубок: имена, даты, что, когда и с кем происходило. Как будто затмение какое-то.
— Сколько, спрашиваешь, лет? Непростой вопрос! — силюсь в свою очередь вспомнить я. — Когда ты меня на мосту тогда подобрала, помнишь?
— Еще бы не помнить! Мне те твои стеклянные глаза до сих пор в кошмарах снятся…
— Так вот, — продолжаю я, — тогда мне было двадцать два года. Я как раз институт заканчивала… Значит, почти десять лет! Даже не верится…
— Не говори! Каждый раз удивляюсь, как время пролетело. Мне-то все кажется, что я только-только школу закончила, — а уже бабушка! Скажи, я очень изменилась за эти годы? — вдруг спрашивает Маринка, взволнованно приглаживая волосы, и пытливо смотрит на меня.
— Очень! И дело даже не во всем этом, — искренне говорю я и обвожу рукой окружающую обстановку. — Это только дополнение. Ты изменилась изнутри. Стала такая живая, свободная, какой, наверно, и должна была быть с самого начала. Как будто ты много лет была зачарованная, по какому-то кругу ходила, а сейчас наконец очнулась, вернулась к себе самой… — Вдруг мне в голову приходит неожиданная мысль. Я взволнованно приподнимаюсь и смотрю на подругу. — Маринка! А можно я про все это напишу?
— Про что, Таша?
— Про все, что было! Про твою жизнь, про мою… Я ведь не знаю, где бы я сейчас была, если бы не ты!
— Ладно тебе! Кому это может быть интересно? Подумаешь, жизнь! Обычная, как у всех. — Маринка снова смеется. У нее очень молодой, заливистый смех. Да и на вид ей не дашь больше тридцати пяти — она скорее похожа на мою старшую сестру. Хотя на самом деле ей уже сорок пять.
