— Вытирайтесь, мальчики! — Маринка была уже наготове с большим махровым полотенцем. Соловьев поймал ее восхищенный взгляд и нарочно поиграл мускулами.
— Мне не надо, я так, меня солнышко любит! — весело сказал он. — А вот Борька пусть вытрется. А то он устал и к тому же замерз… И вообще, мне кажется, что он едва доплыл обратно с того берега. А расстояние-то пустячное!
— Вы что, плавали на тот берег? Это же далеко и опасно! — поразилась Маринка.
— Да, а что такого? Ты же знаешь, я как рыба в воде…
Борька между тем молча взял полотенце и сел в траву. Только сейчас Маринка обратила внимание, что он действительно весь дрожит и бледен как полотно. Она быстро подсела к нему:
— Зачем ты поплыл? Скажи, тебе плохо? Дима, ты соображал вообще, что делаешь? Просто как дети!
— Нет, все нормально, — попробовал улыбнуться Борька и откинулся в траву. — Я действительно давно не плавал… Исправлюсь!
Пока Смелов отдыхал, Димка с аппетитом умял несколько бутербродов и прямо в мокрых плавках полез на дерево за черемухой. Она как раз начала поспевать. Маринка сидела рядом с Борькой и гладила его по руке:
— Вот ты меня напугал… Это Димка плавает тут все лето, а ты! Зачем ты за ним поплыл? Что за глупые соревнования? У нас река такая опасная, водовороты… Тут как-то лодка с рыбаками перевернулась, так ни один не выплыл.
Смелов молчал и задумчиво смотрел в высокое голубое небо.
— Может быть, правда, ни к чему все это, — наконец медленно сказал он. — Может быть, так даже лучше, что ничего не получилось…
— Боря, что ты имеешь в виду?
— Это я так, себе. Не бери в голову! Все хорошо!
В этот момент пришел довольный, улыбающийся Димка с полными горстями черемухи. Он вывалил их на газетку перед опечаленной Маринкой:
— Угощайтесь! Первые ягоды — самые сладкие. А то потом их птицы поклюют…
Смирнова смотрела на Димку и думала о том, как причудливо рисует круги время. Ей совсем недавно казалось, что Димка изменился, а сейчас — он как будто снова тринадцатилетний пацан, лазает на дерево за первой черемухой и угощает ее! Она взяла несколько ягодок. От терпкого вкуса ягод язык мгновенно стал непослушным, деревянным. Маринка улыбнулась. Она тоже почувствовала себя тринадцатилетней.
— Ребята, пошли играть в бадминтон! — весело сказала она и легко вскочила на ноги. — Кто со мной?
— Димка пусть идет! — с легкой грустью сказал Борис. — А я здесь немного посижу, черемуху попробую, на небо посмотрю… Красиво все-таки тут! В Москве все не так!
— Вот-вот, и я так считаю, поэтому и уехал из столицы, а потом и из Нью-Йорка, — сказал Димка и взял ракетки. — Отдыхай хорошенько, пловец! Маринка, пошли, что ли!