— С добрым утром!
— С добрым! — отозвался он, разглядывая парочку. — Кто-то, кажется, собирался вставать в пять утра и копать огород. Я по вашей милости глаз не сомкнул! Неужели нельзя было потише? Всю ночь испортили!
— Ты понимаешь, Сережа, — начала оправдываться Маринка, но Димка наступил ей на ногу:
— Не стоит!
— С виду такая строгая, недоступная! А на деле б…. как и все бабы, — констатировал Серега. — Ты мне только объясни, почему с ним, а не со мной? И как же то, что ты мне ночью сказала?
— Сережа, это не то, что ты думаешь…
— Да! Как интересно! Вот держи лимон, съешь, чтобы рожа так не светилась. А то Наташка приедет — удивится очень.
— Понимаешь, мы с ним уже давно… Много лет…
— Ах даже так! Ну и хрен с вами.
Этого Серега явно выдержать был не в состоянии. Он чертыхнулся и пошел в дальний угол огорода, заложив руки в карманы. Вскоре к нему присоединился Димка. Они остервенело кидали землю лопатами, не глядя друг на друга, как будто соревновались в перевыполнении стахановского плана.
Во второй половине дня приехала Наташка с дочерью и только руками развела:
— Ну и работники! Не верила, что вы и половину-то участка вспахать успеете, а вы уже почти весь обработали. Наверно, с раннего утра трудитесь?
— Да уж, — хмыкнул Серега, — только кто трудится на участке, а кто и еще кое-где.
Когда сели обедать, Наташкин муж все время, как будто пытаясь что-то понять для себя, придвигал Маринке то ароматный борщ, то тарелку с соленой рыбой. Та морщилась и отворачивалась, а в конце концов выбежала в туалет.
— Обрати внимание, Наташа, на нашу недотрогу. Ты не знаешь, что с ней такое?
— Да как обычно. — Наташа пожала плечами. — Чересчур чувствительная.
— Ничего подобного, — с видом знатока произнес Серега, — это кое-что похуже.
— Заткнулся бы ты, — устало сказал Димка.
— Так, может, ты, Митюха, нам что-нибудь расскажешь? Колись, партизан!
— Не понимаю, что у вас тут опять происходит, — раздраженно сказала Наташа.
Еще пару дней Серега изводил Маринку, пока та не вспылила при всех:
— Да что ты все ходишь вокруг и около! Говори наконец, мне скрывать нечего.
— Ну это как сказать, — ухмыльнулся Серега. — Вы знаете, ребята, что наша чудесная крестная беременна?
Все за столом застыли. Первая пришла в себя Наташка:
— Марина, это правда? А что Голубев по этому поводу говорит?
— А при чем тут Голубев? — гнусно улыбаясь, продолжил Серега. — Ты своего брата спроси, что он по этому поводу думает.
— Марина, я не понимаю… Сережа, что ты имеешь в виду? Ты что дура, что ли? Не знаешь, что от моего брата рожать нельзя?