В последующие недели спрос на рисунки Серинис среди членов команды заметно возрос. Матросы не сомневались в ее таланте, радовались присутствию Серинис на палубе, ценили ее дружелюбный нрав и остроумие. Они с облегчением отмечали, что Серинис вовсе не высокомерная аристократка. К ней относились с уважением, оказывали почести, достойные жены капитана, называли миссис Бирмингем или мэм и всегда были готовы услужить.
Грубоватые манеры моряков ничуть не смущали Серинис. Она быстро усвоила их жаргон, научилась подражать их выговору и смешила собеседников каждый раз, когда начинала говорить басом, засовывала большие пальцы за пояс и вышагивала по палубе раскачивающейся походкой. Многих матросов она знала по именам, расспрашивала, где они родились, есть ли у них семьи, давно ли занимаются своим ремеслом и как представляют свое будущее. Большинство членов команды почти не бывали на суше, предпочитали не обзаводиться женами и детьми и вместе с тем производили впечатление счастливых людей. Они не знали иной жизни, кроме жизни моряка, приохотившись к ней еще в ранней юности. Несколько матросов имели семьи в Южной Каролине. Своих родных они не видели уже несколько месяцев и с тоской вспоминали о них.
Во время этих бесед Бо тактично держался в стороне, позволяя матросам развлекать Серинис в свободное от работы время. Он велел Билли найти способ укрепить мольберт на палубе и изготовить надежную подставку для ящика с красками. Картины Серинис привлекали его пристальное внимание, поскольку ей удавалось очень живо запечатлевать на холсте и бумаге матросов в грубой одежде, карабкающихся по мачтам на фоне волн с белыми гребнями или занимающихся другой работой. Серинис написала портрет молодого рулевого у штурвала, в развевающейся на ветру одежде. Бо ни разу не видел собственного портрета, хотя время от времени ловил на себе взгляд Серинис, водящей карандашом по бумаге! Но как только он приближался, она начинала деловито перебирать рисунки и в конце концов склонялась над портретом кого-нибудь из матросов.
Однажды в холодный солнечный день за «Смельчаком» увязалась стая дельфинов, поминутно выпрыгивающих из воды. Серинис так увлеклась этим зрелищем, пытаясь нарисовать дельфинов, что не устояла на ногах и перевесилась через борт. Бо бросился через всю палубу, вовремя подхватил жену и, глядя на нее укоризненно, поставил на ноги.
— Постарайтесь впредь быть повнимательнее, мадам, — отрывисто посоветовал он, нахмурив брови. Стоило представить, как порыв ветра или рывок корабля выбрасывает ее за» борт, и у него холодело сердце. — Ваши юбки наверняка утащат вас на дно, прежде чем я успею прийти на помощь.