— Я видел этого Поттса на корабле? — спросил Гейдж, продолжая растирать ногу Шимейн.
— Джеймс Харпер отправил его в трюм за несколько минут до того, как вы поднялись на борт. Поттс — грузный мужчина, на голову ниже вас, с рыжевато-соломенными волосами, багровыми щеками и носом-картошкой.
Легкое движение губ выдало удивление Гейджа.
— Судя по этому описанию, Поттс преследует вас в кошмарных снах. Очевидно, вы хорошо запомнили этого человека.
— Я узнала бы его даже издалека.
— Будем надеяться, что у вас хватит времени предупредить меня, если Поттс заявится сюда.
— Но ведь вы научите меня стрелять из мушкета, правда? — беспокойно напомнила Шимейн, зная, что в отсутствие Гейджа придется защищаться самой, если Поттс отыщет ее.
Гейдж с нескрываемым скепсисом приподнял бровь.
— Неужели вы и вправду считаете, что вам понадобится стрелять в человека?
— Если Поттс найдет меня — да, — ответила Шимейн. — Он убьет меня, если я не сумею дать отпор.
— Обычно, когда к берегу подплывает лодка, я или кто-нибудь из подмастерьев идем навстречу ей, но должен признаться, иногда за работой нам некогда выглянуть в окно. Если вы заметите Поттса, позвоните в колокол на крыльце или кричите что есть мочи. Уверен, кто-нибудь из нас услышит крик или звон и поспешит на помощь.
— Вероятно, вы не поняли, какая опасность грозит вам или вашим подмастерьям, мистер Торнтон, — осторожно начала Шимейн. — Поттс — убийца, настоящий зверь в человеческом обличье. В одиночку вам не совладать с этим чудовищем.
— Я умею постоять за себя и за тех, кто мне дорог, — заверил Гейдж, но задумался об опасности, которую пока не мог точно оценить. — На всякий случай я научу вас обращаться с мушкетом.
Шимейн облегченно вздохнула, наконец-то добившись желанного ответа. Подавшись вперед, она наблюдала, как Гейдж полотенцем стирал с ее ног излишки мази. Затем, присев на корточки и позволив Шимейн опустить юбки, он принялся вытирать руки полотенцем. Очевидно, он не испытывал неудобства, сидя на полу.
Шимейн с удивлением заметила, что раны на ногах уже не причиняют ей мучительной боли.
— По-моему, мистер Торнтон, вы не только великолепный столяр, но и отличный врач. Боль уже утихла. Большое вам спасибо!
Гейдж слегка кивнул, принимая ее комплимент, но больше, чем смысл ее слов, его заворожила интонация и голос — Шимейн сумела произнести его фамилию так, что она прозвучала, словно перезвон крохотных серебряных колокольчиков на ветру. Вспомнив, что он уже предложил называть его по имени, Гейдж решил, что более официальное обращение из уст этой девушки сильнее волнует его. Очевидно, на ее произношение оказал значительное влияние ирландский говор Шеймаса О'Хирна.