Отбросив со лба блестящие волосы, Шанна встала с обитой бархатом скамьи и прошла по комнате под его пристальным взглядом. Она сознавала, какое влияние оказывала на Рюарка ее почти полная нагота. Льняное полотенце едва прикрывало ее грудь и оставляло полностью открытыми длинные, стройные ноги. Движения ее были медленными и томными, грациозными и плавными, и всем этим она как бы наказывала его за дерзкое напоминание о ее собственных клятвах.
— Как вам нравится говорить мне колкости по этому поводу! Вы ведете себя так самодовольно и вызывающе в моих комнатах, как будто во всем мире нет одежды достойнее, чем эти ужасные бриджи!
— Если я бедняк, мадам, то тогда вы жена бедняка, — с усмешкой уточнил Рюарк.
— Вы обыкновенный распутник, позволяющий себе под любым предлогом врываться в мои апартаменты, — парировала Шанна. — И чтобы заставить вас молчать, я вынуждена уступать вам, иначе моя тайна станет достоянием широкой публики. Таких, как вы, называют подлецами, сэр. Тот, кто использует женщину подобным образом, не достоин даже виселицы.
Рюарк медленно подошел к ней с гипнотической улыбкой на губах. Шанна отпрянула от него, как дичь от охотника, пытаясь оставаться на почтительном расстоянии.
— Мадам, это правда, что я всеми силами стараюсь под любым предлогом быть рядом с вами. Но чтобы я был обычным распутником? Вот уж нет. Я веду скорее монашеский образ жизни.
— Ха! — усмехнулась Шанна. С остановившимся дыханием она увернулась от шагнувшего к ней Рюарка. Его рука повисла в воздухе, но аромат ее теплого тела и запах влажных волос затуманили его разум. Он ринулся за ней. Спасаясь от него, Шанна спряталась за кресло и рассмеялась серебристым смехом, похожим на журчание быстрого горного ручья. Из-за спинки кресла она состроила ему насмешливую рожицу, но глаза ее, вызывающие и манящие, красноречивее любых слов говорили о ее чувствах, искрясь кокетливым очарованием.
Глаза Рюарка вспыхнули, и он отодвинул кресло, показывая ей, что оно не может служить преградой между ними. Шанна, хихикнув, отступила за небольшой мраморный столик.
— Рюарк, возьмите себя в руки, — убеждала она его, стараясь придать строгость своему голосу. — Я хочу положить этому конец, раз и навсегда.
— О, мы положим этому конец, мадам, — заверил он ее, затем ухватился за край столика и отодвинул в сторону это последнее препятствие.
Стена остановила отступление Шанны, и она огляделась. Слева была кровать. Это, разумеется, не убежище. Справа, за прозрачными шелковыми гардинами, раскрытые двери вели на балкон.
Рюарк ухватился рукой за полотенце, служившее единственном покровом Шанны. Та исчезла за гардинами, а Рюарк остался стоять, сжимая в руке полотенце. Он почти с торжеством подумал о том, и какой ужас придет Шанна при мысли, что ее могут увидеть голой на собственном балконе. Его взгляд привлекло какое-то едва заметное движение у дальнего конца гардины, и он двинулся в ту сторону. В этот момент Шанна пулей влетела в комнату, блеснув белоснежной кожей, подбежала к кровати, бросилась на нее, перекатилась на другую сторону и вскочила на ноги с ночной рубашкой в руках. Ей едва хватило времени, чтобы натянуть на себя рубашку, как ее талию сжали руки Рюарка. Игра была закончена, и он прижал к себе ее голые бедра, дав ей почувствовать, как наливается силой прижатый к ней источник ее наслаждения.