Шанна раздраженно вздохнула.
— Ты не в состоянии понять того, что происходит между господином Рюарком и мной, Эргюс. Кроме того, я голодна как волк, а ты обещала принести мне обед. Или ты хочешь, чтобы я умерла, слушая твои проповеди?
Эргюс тут же принесла поднос с едой. Как только Шанна уселась за небольшой столик, чтобы поесть, в дверь тихо постучали, и вошел ее отец. Он выглядел несколько смущенным и после короткого приветствия прошелся по комнате, скрестив руки под фалдами своего сюртука. Остановившись около небольшой антикварной скульптуры, он издал возглас удивления, потом полистал томик стихов. Кончиком указательного пальца он приподнял крышку музыкальной шкатулки Рюарка, несколько секунд послушал игривую мелодию и осторожно закрыл шкатулку, словно боялся ее разбить.
— Гм! Ерунда!
Шанна хранила молчание, чувствуя, что на душе у него неспокойно. Она продолжала свою трапезу, правда, без особого аппетита, наблюдая за тем, как отец вышагивает по комнате.
— Несмотря на все пережитое, вы выглядите вовсе не плохо, дитя мое, — заметил, наконец, Траерн. — Я бы даже сказал, что вы еще похорошели, если бы это было возможно. Солнце пошло вам на пользу.
— Спасибо, папа.
Траерн окинул взглядом висевшую на спинке стула кожаную безрукавку, кинжал и пистолет. Взяв его в руки, он тщательно осмотрел оружие и вопросительно взглянул через плечо на Шанну, которая лишь пожала плечами.
— Он выполнил свое назначение.
Траерн встал перед столом, и Шанна отодвинула чашку. Сложив руки на коленях, она подняла глаза и встретила взгляд отца.
— Вы чувствуете себя хорошо?
— Да, отец, — отвечала Шанна. Внутренне она приготовилась к предстоящему допросу.
— Кто-нибудь из пиратов вас… тронул? — резко спросил он.
— Нет, отец. Вы же слышали, что господин Рюарк убил из-за меня человека. А если быть точнее, то убитых было двое. Я осталась в живых только благодаря умению обращаться с оружием и ловкости господина Рюарка. Не окажись он там, я не была бы сегодня здесь.
— А этот господин Рюарк… — Траерн не договорил, вовремя спохватившись, что слова, которые ему пришлось бы произнести, принесли бы его дочери боль.
Шанна внезапно поднялась на ноги. Не в силах смотреть ему в лицо, она подошла к балконной двери и приоткрыла ее, чтобы впустить свежего воздуха — ей стало душно.
— Господин Рюарк — в высшей степени порядочный человек. Он не причинил мне вреда, и я осталась такой же, какой была, когда меня похитили. — Шанна смотрела в лицо отцу с мягкой улыбкой на губах и вовсе не лукавила, ведь она ни одним словом не лгала. — Моя главная забота сейчас, папа, это его положение, которое, как мне кажется, должно быть улучшено.