— Как вы себя чувствуете?
— Пустяки, — с усилием заговорил Рюарк. Он попытался подняться на ноги, но тут же опустился на колени, схватившись за голову обеими руками.
Габриэла вытерла сажу с лица Рюарка и укутала его плечи одеялом.
— Что, черт возьми, произошло? — спросил подоспевший следом за Амелией Джордж.
Как бы в ответ на его вопрос раздался душераздирающий крик, и из конюшни выскочил, весь в пене, Аттила, пытавшийся сбросить с себя седока, изо всех сил цепляющегося за его гриву. Рюарк свистнул, жеребец подошел к ним и остановился рядом с Шанной. Он хрипел, дрожал и бил копытом землю, а на его спине сидел сам Орлан Траерн в разодранной одежде.
— Слава Богу! — превозмогая тяжелую одышку, проговорил он. — Я боялся, что перепуганное животное унесет меня в лес.
Опаленные волосы Траерна стояли дыбом подобно серебряной короне. По лицу его струился пот.
— Что произошло, папа? — воскликнула Шанна.
— Жеребец был привязан в стойле, — пыхтел Траерн, по-прежнему не выпуская из рук гриву лошади. — Когда я его отвязывал, эта кляча наступила копытом мне на ногу, а потом никак не давала вывести себя из стойла. — Он осторожно потрогал пострадавшую ступню и вскрикнул от боли. — Неблагодарная скотина! — пробурчал Траерн. — Из-за тебя я пострадал!
Жеребец фыркнул и потерся мордой о бок сквайра.
— Э, а это что такое? — Траерн придержал голову лошади за уздечку. — Он весь в крови.
Рюарк, забыв о боли в голове, поднялся на ноги и осмотрел Аттилу. Он увидел длинные кровавые рубцы на бархатной морде лошади.
— Его били. Вы, кажется, сказали, что он был привязан?
— Да! — Траерн, наконец, выпустил гриву Аттилы. — Он был привязан короткой веревкой, и голова была притянута к низу перегородки.
Джордж шагнул ближе, чтобы рассмотреть рубцы, и сказал, словно размышляя вслух:
— Похоже на то, что это сделали специально, чтобы привлечь внимание к конюшне.
Он задумчиво посмотрел на Рюарка.
— Мне с каждой минутой все больше кажется, что это дело пахнет покушением на убийство. Но кому и зачем это было нужно?
— Я не знаю, — хрипло отозвался Рюарк. — Остальные лошади целы?
— Да, — хмуро ответил Питни. — Но посмотрите-ка, что я нашел. — В руке его была плетка с запекшейся на ней кровью.
Губы Рюарка сжались.
— Ну, мерзавец! — вскричал он. — Если я поймаю этого сукина сына, то удавлю его собственными руками.
— Да, вам придется рассчитывать только на свои руки, — заметил Натаниэль. — Мне показалось, что перед обедом я видел в конюшне ваш мушкет и пистолеты. Теперь они, несомненно, догорают в огне пожара.
Несмотря на попытки потушить пожар, конюшня теперь горела прямо-таки адским пламенем. Кое-как удалось прорубить отверстие в стене и спасти от огня большую часть упряжи и седла.