— Нацежу-ка я свежего эля, сквайр.
— Иди сюда! Не надо ничего цедить. — В бешенстве оттого, что ему отказываются подчиняться, Эдвард жестом приказал слуге вернуться. — Наливай то, что у тебя есть.
— Это не годится для вас, сквайр. — Голос Тейлора звучал глухо, потому что он запахнул края капюшона. — Там на самом дне один осадок. Я принесу свежего, крепкого эля, это уж точно, сквайр, — предложил он, продолжая пятиться. — Я обернусь в мгновение ока. — Не дав хозяину возможности выразить свой протест, Тейлор проскользнул между двумя пьяными гостями и исчез.
Заскрипев зубами от досады, Эдвард случайно опрокинул обитую кожей кружку и злобно выругался. Он схватил свою шляпу с пером, нахлобучил ее на голову и резко поднялся, собираясь кинуться за своенравным негодяем. Но в следующее мгновение им овладел смертельный ужас, ему показалось, будто на него обрушилась вселенная, — настолько велика была сила, которая мощными пульсирующими толчками раскалывала его череп изнутри. Замерев, он дождался, когда миновал первый приступ боли, потом осторожно, стараясь не сделать лишнего движения, обвел взглядом зал в поисках дерзкого слуги, которого был не в состоянии отпустить, не устроив ему хорошей трепки.
— Я прослежу, чтобы из него кишки вытряхнули, — процедил Эдвард.
Когда он оглядывал зал, в поле его зрения опять попала Илис, и его снова окатила волна ярости, вызванная возникшим предчувствием, что девушка станет причиной новой неприятности. Этот кутила, Девлин Хаксфорд, своим поведением в течение всего праздника только подчеркивавший свой интерес к девушке, решил заявить о себе крайне необычным образом и пытался вытащить Илис танцевать. Ему ни в коем случае нельзя было отказывать, так как оскорбление близкого родственника Реланда могло повлечь за собой довольно тяжелые последствия. Однако девчонка клонила именно к этому. По выражению ее лица было видно, что она готова разразиться грозной отповедью, и молодому человеку здорово повезет, если ему удастся вырваться от этой маленькой негодницы целым и невредимым.
Складка между бровями Эдварда стала глубже, и он, сразу же позабыв о тяжелом молоте, стучавшем в голове, принялся протискиваться между гостями. Он должен добраться до Илис, прежде чем она даст волю своему гневу и испортит весь праздник, что, как Эдвард выяснил на собственном опыте, было ей вполне под силу.
— Разве вам ничего не известно, сэр? Я не знаю ни одного па, — донесся до него голос племянницы.
Однако ее слова, резкие и нелюбезные, никак не повлияли на ревнивого Девлина, который и не думал отступать. С явным раздражением Илис стряхнула его руку со своего изящного запястья и, расправляя белоснежные манжеты, вперила в своего настойчивого поклонника равнодушный взгляд.