— Я не могу объяснить причину, побудившую меня к этому, — признался Николас, примирительно улыбаясь. Ему нравилось, как загорались ее глаза, когда она гневалась. — Фы совершенно правы, обвиняя меня, я действительно финовен.
Илис, которая надеялась сразить его логикой своих слов, увидела, что потерпела поражение. Этот человек был преисполнен решимости довести начатое дело до конца, даже несмотря на то что знал, какое совершает преступление.
Николас задумался над ее словами, спрашивая себя, действительно ли его поступок настолько мерзок, как она утверждает, и удастся ли ему когда-нибудь обрести уважение в ее глазах. Даже будучи в полной его власти, эта девушка не утратила стойкости духа. Она продолжает гордо нести голову, что говорит о врожденном чувстве собственного достоинства, о неугасимой твердости характера и о редкой способности быстро восстанавливать физические и душевные силы, чего так не хватает многим мужчинам.
Он осторожно потянул ее за рукав, как маленький капризный ребенок, пытающийся получить прощение.
— Можете фысечь меня, если через год фы будете сожалеть об этом путешествии, — мягко пробормотал он. — Я ферю, что это принесет благо и фам, и моему другу.
Илис долго молча смотрела в его ласковые глаза, потом отошла. Николас медленно выдохнул, стараясь побороть растущее желание успокоить ее, пообещав стать ее покровителем и защитником ее интересов. Он начал понимать, что мужчина может быть очарован женщиной до такой степени, что забывает о чести и об искренне данных клятвах.
Корабль вошел в устье Эльбы, и вахтенные внимательно следили за тем, чтобы он не наскочил на песчаную отмель или плавучую льдину. Илис стояла на палубе, всматриваясь в незнакомые берега страны, где она будет жить пленницей. Ландшафт представлял собой главным образом болотистую и низинную местность. Влага, которой был пропитан ночной туман, превратилась в крохотные льдинки, и деревья были белыми от инея. Вдоль берега медленно плыли огромные льдины с зазубренными вспученными краями. Там же, где земля была защищена лесом, лежал снег. Внезапный порыв ветра разорвал торжественную тишину спокойного дня, его завывание несло в себе скорее напоминание о том, что в природе царствует зима, чем угрозу шторма.
Наконец корабль подошел к причалу Гамбурга, и матросы бросились убирать паруса и закреплять лини. Холодный ветер пробирал до костей, и Илис совсем замерзла, пока вместе со Спенсом и Фичем ждала, когда будет дан сигнал, разрешающий сойти на берег. Когда же это произошло, она первая ринулась к сходням. Спенс и Фич, несшие сундук с ее новым гардеробом, последовали за ней. Ступив на причал, Илис почувствовала на себе тяжелый взгляд капитана и, обернувшись, увидела, что он стоит возле леера и смотрит на нее. В знак прощания он слегка наклонил голову, и девушка, смущенная его сдержанностью, кивнула в ответ. С той ночи, когда она попросила вернуть ее в Англию, он держался с некоторой отчужденностью и почти не заходил в каюту за исключением тех редких случаев, когда ему нужна была карта или какой-нибудь навигационный прибор. Нельзя сказать, что его равнодушие опечалило Илис — ведь он лишил ее возможности принять или отказаться от его общества. Просто до того вечера он с удовольствием беседовал и спорил с ней, и ей было интересно, что же заставило его так резко измениться.