На лице Максима отразилось замешательство, и он неуверенно рассмеялся.
— Послушайте, сударыня, — проворчал он. — Вы слишком хрупки, чтобы претворить в жизнь все ваши угрозы. — Он некоторое время разглядывал находившееся так близко от него лицо, которому гнев придал своеобразное очарование, и наконец нежно и успокаивающе погладил ее по плечу. — Умерьте свой пыл и подумайте о том, что сказали. На поле брани я одержал верх над мужчинами, раза в два сильнее вас. С моей стороны будет страшной глупостью защищаться от столь нежного противника.
— И все же, милорд, — зловеще прошептала Илис, сбросив с плеча его руку, — я буду мучить вас, пока вы не освободите меня.
Сообразив, что она совершенно серьезно относится к своим угрозам, Максим мог только поражаться стойкости этой девушки. Никогда в жизни ему не приходилось встречать женщину, преисполненную такой смелости и решимости вести борьбу.
— Будьте благоразумны, — со смешком, ласково произнес он. — Если вы будете слишком сильно докучать мне, придется опять запереть вас, и тогда ни один из нас…
— Только через мой труп! — Илис отвела руку, намереваясь нанести удар в эту ухмыляющуюся рожу, но рука была перехвачена до того, как ей удалось исполнить свое намерение.
— Теперь видите, как глупы ваши угрозы, — с полным спокойствием заметил Максим, пытаясь урезонить Илис. Несмотря на ее неоднократные попытки вырвать руку, он продолжал держать ее за тонкое запястье. — Если бы я был справедливым судьей, то сказал бы, что вы… э-э… довольно слабы… как все девушки.
Илис, которая была не из тех, кто мог равнодушно выносить подобное пренебрежение, еще раз замахнулась и попыталась ударить его, но он увернулся и, схватив ее за бедра, высоко поднял. Едва не задохнувшись от ужаса и ярости, что он позволяет себе так обращаться с ней, она вцепилась ему в плечи. Тонкое шерстяное платье почти не служило никакой преградой для его рук, и достоинству Илис был нанесен сокрушительный удар, когда она почувствовала прикосновение его пальцев к своим ягодицам. Сквозь тончайший слой ткани она ощутила исходившее от его ладоней тепло и покраснела.
— Что ты скажешь теперь, женщина? — Максим закинул голову, чтобы посмотреть на нее, и его взгляд сразу же остановился на бурно вздымавшейся груди. Потом он с улыбкой заглянул в сапфировые глаза. — Так кто из нас лисица, а кто — кролик? Я мог бы съесть тебя всю, до последнего кусочка. Не сомневаюсь, было бы безумно вкусно.
Илис не стала сопротивляться, как поступила бы на ее месте другая, и решила изменить линию поведения. Если она не в состоянии одержать верх над этим негодяем с помощью физической силы, значит, нужно использовать в качестве оружия хитрость и женские чары. С застенчивой улыбкой наклонившись вперед, она решила применить ласку, способную разрушить оборону любого мужчины, но на Максима ее уловки подействовали совершенно неожиданно. В течение довольно длительного периода, последовавшего после обручения, этот человек честно придерживался клятвы, данной своей невесте, а кроме того, во время побега ему были нанесены довольно тяжелые раны, которые потребовали долгих недель выздоровления. Когда Максим ослабил хватку, стройное, отделенное от него преградой из тончайшей ткани тело заскользило вдоль его груди, а когда мягкие груди коснулись его лица, у него перехватило дыхание, так как излучаемая Илис женственность пробудила в нем долго дремавшие чувства. Ее мягкость и податливость полностью лишили его власти над собой, чем девушка и воспользовалась, ухватив зубами мочку его уха. Подобно злой фурии, Илис дернула со всей силы.