Теперь он знал, что она обманула его. Каким-то образом ей удалось убедить его, что они не могут отправляться вместе в изгнание. Конечно, возможность для встречи оставалась – для прощальной встречи любовников. В положенное время он навестит ее и, согласно известным правилам полусвета, оставит ей дорогой подарок – так искушенные английские джентльмены ублажали перед разлукой своих наложниц, цинично, но цивилизованно. Потом она сможет продать его подарок, чтобы оплатить себе проезд и купить что-то для новой жизни.
По условиям их соглашения она должна прийти к нему, если он попросит. Но вряд ли он это сделает. Итак, она оказалась одна, совсем как в вакууме, и все стало так же нереально, как сон, так же несбыточно, как фантастические истории о диких зверях, сбрасывающих шкуру, чтобы обратиться в человека и соблазнить красавицу. Такой зверь, будь то тюлень, медведь или бизон, как только с него соскальзывает мех, обретает мужскую красоту и может завлечь любую смертную девушку. Он ослепляет ее своей животной натурой и уносит в ночь. Но тот же тюлень, медведь или бизон всегда возвращается в море, лес или холмы и оставляет красавицу с израненной душой, тоскующей по короткому очарованию.
Кэтриона знала, что так же будет вечно томиться по утраченному волшебству. Ее раны не перестанут кровоточить до самой смерти, соки будут медленно выходить из нее, как из дерева с корой, пробитой рогами быка. Она увянет точно так же, как листья этого дерева.
«Ох уж эта смышленая малышка Кэтриона! У нее не будет много ошибок в жизни, но те, которые она совершит, окажутся очень большими».
И действительно, она совершила одну ошибку, которую ничем не возместить.
«Я стану неустанно соблазнять вас. Вы влюбитесь, и вам захочется сдаться. Ваше сердце будет разбито, я вам гарантирую».
И это сбылось тоже. Она влюбилась, и теперь сердце ее было разбито.
Утром, как и планировалось, состоялся первый урок фехтования. Тренировка проходила на небольшом пятачке за специальным рынком для крупного рогатого скота. Доминик, смеясь, поддразнивал Стэнстеда редкими выпадами, как лев, позевывающий до поры до времени, но постепенно броски его становились все резче, подтверждая присущую ему силу и мощь. Стэнстед сознательно подыгрывал своему другу – мало нападал и, парируя удары, изображал усталость и одышку. В итоге получилось вполне добротное шоу, собравшее толпу болельщиков, которые им шумно аплодировали.
Днем Доминик купил пару дуэльных пистолетов и переключился на стрельбу. Кэтриона стояла в стороне и как истинная болельщица проникновенно шептала молитву, пока он с вдохновением предавался любимому занятию. Он вытягивал руку с оружием, и дуло пистолета, срастаясь в одно целое с сосредоточенным взглядом, посылало пулю в центр мишени.