– Розмари? Слава Богу, ты здесь!
Эндрю посмотрел на него и нахмурился, но потом вдруг засмеялся.
– Это бобан, твой отец, – сказала миссис Макки, мешая гэльские слова с английскими. – Скажи папе: «Меня зовут Эндрю».
– Длю! – крикнул малыш и протянул к Стэнстеду пухлые ручонки.
Лорд Стэнстед с нежностью взял на руки своего маленького сынишку. Розмари позволила им как следует познакомиться. Когда миссис Макки забрала мальчика, чтобы уложить его спать, Стэнстед встретился взглядом с женой и увел ее в свою комнату. Позже они вышли рука об руку, спокойно беседуя. Кэтриона даже подумала, что, возможно, Розмари просила прощения у своего мужа. Впрочем, он был уже прощен, по милости своего чернобрового сына, унаследовавшего подбородок Ратли и темные глаза матери. Стэнстед же был готов предложить жене свою любовь, а Розмари – принять ее. Таким образом, для Эндрю его странствия закончились счастливо и в ближайшее время он должен был наконец обрести свой дом.
Но все это завершилось так удачно только потому, что ребенок был англичанином. А вот у шотландских горцев, которых силой выгонят из долины, не будет своего дома.
Утром снова пришел доктор и сказал, что кризис позади. Кэтриона принялась дотошно расспрашивать его о руке Доминика.
– О, я полагаю, он сможет ею пользоваться, – успокоил ее врач. – Сухожилия целы, и если он даст себе отдых, а также впредь воздержится от нагрузки, все восстановится. Эти ткани вообще довольно легко срастаются. Но, конечно, после такого повреждения рука будет не столь сильна, как прежде. – Он взял свою шляпу и трость, сунул под мышку докторский саквояж и откланялся.
Значит, в любом случае у них ничего не получится. Даже если она смягчится и поддастся соблазну, Доминик все равно не сможет существовать в необжитых местах, где не на что больше надеяться, кроме как на силу собственных рук.
Кэтриона не заметила, как оказалась на улице. Она бродила по городу, глядя на повреждения, причиненные землетрясением. Крыша тюрьмы была сорвана и помята, почти все каминные трубы разрушились. Правда, осыпавшиеся камни уже повсюду убрали с растрескавшихся плит тротуаров. Скоро Инвернесс восстановят, но он уже никогда не будет прежним.
Ничто в этом мире не будет прежним. Она проделала путешествие в Англию, чтобы провести великий поиск, и потерпела неудачу. Битва проиграна, и теперь уже навсегда.
Небо начали заволакивать тучи, и Кэтриона, глядя на них, усмехнулась. Одна из ошибок шотландских горцев – все обращать в историю. Если реальный мир недостаточно поэтичен, им обязательно надо приспособить его к своим потребностям. Зачем шотландцам нужны мифы? У нее не было на это ответа. Мелкий дождик как нельзя лучше подходил к ее настроению, но чтобы оплакать трагедию, подчас мало и океана, подумала она.