Оперативники выполнили просьбу шантажиста.
Когда они удалились от двери, Лукичев выглянул на лестничную клетку и забрал пакет.
– Что дальше, Георгич? – спросил Ларин.
– Я вот что думаю, – сказал майор. – Дверь в квартиру открывается внутрь. Если ее вышибить во время разговора с ним, может сработать эффект неожиданности.
– Надо подождать, пусть думает, что мы поехали за деньгами, – произнес Ларин.
Соловец посмотрел на часы.
– У нас есть сорок минут, – сказал майор. – Будем ждать.
Через полчаса оперативники вновь подошли к двери девятой квартиры. Соловец собрался обратиться к Лукичеву, но Дукалис жестом остановил коллегу.
– Не надо его звать, – прошептал старший лейтенант.
– Почему?
– Он все равно не сможет подойти.
– Не понял… – произнес Соловец.
– Сейчас увидишь, – сказал Дукалис.
С этими словами старший лейтенант разбежался и налетел плечом на дверь. Удар оказался таким мощным, что дверь поддалась с первого раза. Оперативники ворвались в квартиру и сразу забежали в комнату, где находилась привязанная к креслу Авдеева.
– Где он? – спросил Соловец.
Ошарашенная появлением спасителей, медсестра не могла вымолвить ни слова.
– Где он? – повторил майор.
Девушка кивнула в сторону коридора. Только Дукалис знал, где искать преступника. Найдя дверь в туалет, оперативник убедился, что она заперта. Мощным ударом ноги милиционер вышиб шпингалет и шагнул в уборную. Там на унитазе с выражением страдания на лице сидел Лукичев. Дукалис вышел из туалета и прикрыл за собой дверь.
– Заканчивайте и выходите, – сказал он убийце.
Соловец и Ларин встретили Дукалиса в коридоре.
– Не спешите, – сказал им старший лейтенант. – Я ему такую дозу слабительного в водку подсыпал, еще минут двадцать из сортира не выберется.
На следующий день состоялось совещание у Петренко. Мухомор начал издалека.
– Волков, – обратился он к старшему лейтенанту, – как прошла свадьба твоей сестры?
Волков улыбнулся:
– Спасибо, Юрий Саныч, хорошо. Я передал от вас поздравление. Сестра очень благодарила за то, что вы отпустили меня, и за добрые слова. Я ей много рассказывал о вас.
– Где отмечали свадьбу?
– Дома, Юрий Саныч. У меня родственники небогатые, на ресторан денег не хватило.
– Значит, дома… А я думал, в Театре оперы и балета.
Волков заерзал на стуле.
– Тебе известно, что все тайное рано или поздно становится явным? – продолжил Мухомор.
– Тогда бы у нас «глухарей» не было, – попробовал отшутиться Волков.
– Ты в следующий раз, когда в театр вместо дежурства пойдешь, старайся в телевизор не попадать, – сухо сказал подполковник. – А то прихожу домой, смотрю новости, а там мой офицер в оперном театре на сцене кривляется.