Когда все заняли места и молча смотрели на него с ожиданием, Файтер сказал деловым тоном:
– Итак, продолжаем работать над операцией «Эллинизация». Напоминаю еще раз, это не значит, что она будет осуществлена… Возможно, оказываемого давления будет достаточно, чтобы сопротивление Израиля было сломлено. Но мы должны вести себя так, словно в самом деле собираемся ввести в Израиль свои войска. И говорить так, словно это неизбежно.
В глазах Олмица увидел нечто такое, что можно истолковать как желание в самом деле ввести войска в эту проклятую страну, Гартвиг чуть улыбнулся уголками рта, только Ваучер воспрянул и посмотрел на президента с надеждой.
Малькольм Герц, начальник Управления национальной безопасности, взглянул на Файтера с вопросом в глазах.
– Господин президент, у меня напрашивающееся предложение…
Файтер кивнул поощряюще:
– Слушаем вас.
– Нужно безотлагательно подготовить и осуществить одновременную зачистку всех иудейских общин, – сказал Герц. – Не евреев, понятно, а иудеев. Ортодоксальных. Которые живут обособленно и не желают вливаться в общую семью народов.
Президент некоторое время раздумывал.
– Вы представляете, сколько понадобится сил?
– А на что у нас Национальная армия? – спросил Герц. – Все сделаем их руками, войска даже не понадобятся. Ну разве что предоставят грузовики. Гораздо важнее обеспечить лагеря для интернирования…
Президент криво усмехнулся:
– В разных лагерях труднее устраивать… несчастные случаи. А еще лучше катастрофы.
– Вы правы, господин президент, – согласился Герц почтительно. – Лучше, чтобы все произошло один раз. Во всяком случае, я абсолютно согласен с вами, что ортодоксальных евреев не должно остаться вообще. Если уж они сумели сохраниться в нашем расовом и этническом котле, то после уничтожения Израиля укрепятся еще больше в своем… в своих заблуждениях.
Мерзавец, подумал президент без особой злобы. Это ты сказал, а не я. Я тоже боюсь произносить такие слова вслух… так что это не ты со мной, а я с тобой согласен. Впрочем, когда все закончится, я, видимо, впервые даже не буду пытаться приписать всю заслугу в этой последней войне себе.
Олмиц поглядывал то на президента, то на Герца, обронил многозначительно:
– Вот уж вони будет!.. Пресса взбесится.
Рядом засопел Гартвиг, сказал злым голосом:
– Это точно. Ты помнишь неудачу с «Колумбией»?
Олмиц кивнул, потемнел, он в числе молодых, но уже достаточно высокопоставленных сотрудников в тот роковой день был допущен к запуску, гордился оказанной честью, и тем больнее был удар.
– Я несколько суток не мог спать, – ответил он угрюмо.