Так и не смог Руслан понять, что она такое: просто хитрая, подлая тварь, или - сумасшедшая. Или то и другое вместе. Если это совместимо,- как говорила покойная Иаиль.
Сахр - смеясь:
- Счастливый день! В доме гость и со мною гость. Проходи, Зуфар. - Он пропустил вперед высокого, очень смуглого, молодого, хоть и с бородою, опрятного человека.
Руслан узнал его - видел средь ученых, когда Сахр водил слугу в академию.
По местному обычаю, разговора не начинали, пока не наелись жареной баранины. Ну, как водится, хлебнули немного ячменной водки. Бузгар вынул из переметной сумы пару больших сочных дынь, - они пришлись весьма кстати, особенно Руслану, у которого во рту дико горело от уксуса и красного перца. Без уксуса, перца, без лука и чеснока, без тмина и мяты здесь почти ничего не ели. В первые дни жизни у Сахра бедный Руслан чуть криком не кричал от каждого куска,- затем, правда, стал привыкать понемногу к острой пище, но, конечно, доселе не мог к ней как следует привыкнуть.
- Как твоя «История Хорезма»? - обратился Сахр к Зуфару. - Скоро закончишь?
- Скоро. Шесть книг уже есть, осталось четыре.
- Что говорит о ней хорезмшах?
Зуфар досадливо пожал плечами:
- Что он может сказать? «Мне, - говорит, - наплевать на древних твоих массагетов и саков. Я - Хорезм! Если б ты написал историю царской династии Афригидов, я бы достойно тебя наградил». Я отвечаю: «Народ Хорезма состоит не из одних царей». Он беснуется: «Народ? Чтоб ты пропал вместе с этим крикливым, буйным народом! Он мне не нужен. И ты не нужен со своей дурацкой историей».
- И верно, - с усмешкой подзадорил его Сахр; похоже, не первый раз затевали они разговор об этих вещах. - Кому нужна твоя история? Ради кого стараешься? Ради потомков?
- Ради них тоже.
- А знаешь ли ты, как называют люди развалины поселений, в которых когда-то жили их разлюбезные предки? «Ведьминей горой». «Чертовым городищем». «Прибежищем злых духов». И похуже. Смеются над предками; неучи, дикари. Вот тебе и благодарность потомков. Человеку, друг мой, безразлично, что было вчера. Он хлопочет о завтра.
- Ну, то от невежества. Смеяться над далекими предками - все равно, что поносить родных отца и мать. Ведь мы не с неба свалились: в наших жилах течет живая кровь тех неучей, дикарей. И не в том ли, Сахр, наша с тобою задача - людей просвещать?
- Просвещай, просвещай, - нахмурился Сахр, - пока они тебе башку не оторвут.
- «Кому нужна история…» - Зуфар беспомощно оглядел собеседников. - Я тупею от недоумения, когда слышу подобное. Завтра? Завтра - это сегодня, умноженное на вчера. Вот, скажем, ты, друг Рустам, вдруг проснешься наутро с совершенно пустой памятью, начисто забыв, что знал, полностью утратив свой житейский опыт. И что будет с тобою? Не отойдя от двора и трех шагов, ты погибнешь,- попадешь под колеса первой же повозки, ибо не будешь помнить, что она может задавить. Или утонешь в ближайшем канале. Или здесь, не выходя из дому, сгоришь в очаге. Человек без памяти - не человек. Даже не червь. Ибо даже у червей есть опыт и память: знают, куда, как и зачем им надо ползти. История - опыт и память народа. И никакой народ не может существовать, не зная своей истории. Верно, Бузгар?