Почему сын божий позволил себя казнить?
Он сам, по доброй воле своей, взошел на крест.
И, принеся себя в жертву за все грехи людей, унаследованные ими от Адама, омыв их кровью своей от вековечной скверны, сойдя в ад и воскреснув, он раз навсегда избавил людей от греха, примирил их с богом, успокоил гнев бога за их ослушание.
Потому - Искупитель.
И теперь довольно уверовать в Христа, следовать его учению, соблюдать его десять заповедей - и ты приобщишься к спасению.
В этом суть учения Христова.
- Ты говорил: бог един, а их, выходит, два - отец и сын.
- И дух снятой.
- А это что?
- Откровение божье.
- Значит, их трое?
- Он триедин.
- Сам себе отец, сам себе сын, и еще - дух святой? Помню, родился у нас от черной коровы телец о трех головах, - вся наша весь со страху разбежалась. Сама корова - и то… рехнулась от сумления, стала курицей кудахтать, - приврал он из озорства. - Ну, сожгли их в хлеву… и корову, и тельца о трех головах.
- Перестань! - с досадой одернул его Руслан.
- Молчу. - Карасю и самому надоело спорить, перечить. Бог с ним, с богом ромейским. Пусть ромеи пятки ему лижут, что до него Карасю? Но все-таки не утерпел, съехидничал напоследок:
- Грехи-то искуплены, отчего ж на земле не стало лучше?
Руслан удивленно взглянул на земляка. Остер! А ведь прежде, когда они встречались в Семарговой веси или в Пирогостовом погосте, Руслану и в голову не приходило, что Карась нравом и разумом сродни изгою Калгасту, известному упрямством и неуживчивостью.
Был Карась человек, как все, - тихий, терпеливый, лишь иногда у него прорывалось наружу что-то буйное, злое. И люди дивились - мол, чего это он? Хоть и сами подчас то так же дурели. Сколько, наверно, было средь них таких упрямых, острых Карасей!
Но Руслан тогда об этом не думал.
Не думал… Почему? Потому что думать не умел. А сейчас - умеет?
Да, он уже знал, что научился думать. Оказалось, думать - дело трудное. Не легче, чем бревна таскать. Кровь к голове приливает, трудно дышать, устаешь, до того слабеешь, что мнится: сейчас подохнешь.
А тогда ему не о чем было думать. То есть было о чем, да не давали думать, - отец за Руслана думал, думала мать, и старая чадь, и волхвы…
Только теперь, увидав невиданное, услыхав неслыханное, все примечая и запоминая, обострившимся от горя и бедствий разумом он и начал постигать нечто новое.
…Лишь через несколько лет он поймет, что думать - вовсе не значит орудовать запавшими в голову чужими она мл и мыслями, а сравнивать, сопоставлять, подмечать тождество и разницу и приходить через это к своему пониманию.