– Странные и печальные вещи говоришь, – сказал Владимир наконец. – Пей мед, на ста травах настаивали!
– Княже, ты бы сказал это еще раньше, если бы сам… Но ты строишь города, засечные линии, крепости. Ум твой занят делами насущными, а мой, благодаря тому, что ты взял на себя черную работу править Русью, теперь проникает в суть вещей и дел…
– Твоя жизнь интереснее, – сказал Владимир завистливо. Он засмеялся: – Хочешь, поменяю на твои знания всех своих баб и все винные подвалы?
О пирах великого князя уже пошла слава. К нему съезжались знатные бояре и просто именитые, а также прославившиеся подвигами простые люди, как-то: Мальфред Сильный, Рогдай Удалой, Ян Усмошвец, Андрей Добрянко, Илья Жидовин, Александр Попович…
Прославленных богатырей, каждый из которых коня со всадником поднимал на плечи и носил по двору, у Владимира насчитывалось тридцать семь человек, но за столом у князя редко собиралось больше полудюжины. Почти все несли службу на казачьих заставах, в народе уже любовно именуемых заставами богатырскими. Иные, вроде богатыря Добрыни, по-прежнему стояли на рубежах, но уже – посадниками земель, воеводами, в Киев наезжали вовсе редко.
Все чаще князь-витязь, как заметили богатыри, бывал на пирах сумрачен, отвечал невпопад. Взгляд его темных глаз блуждал поверх голов. Мальфред, как и надлежит простому, как камни его родины, человеку, спросил в лоб:
– Княже, никак заболел? Так два пальца в рот, только и делов! И снова можно жрать и пить в три горла!
– У него насчет баб трудности, – предположил Рогдай. Поймал на себе вопросительные взгляды, пояснил: – В Киеве уже не осталось девок, на которых можно было бы жениться! А за ворота ему выехать лень.
– Не лень, а некогда, – возразил Ян. – Ты что ж на князя такой поклеп возводишь? Будто он только о своих женах думает? Как тебе не совестно! У него ж еще около тыщи наложниц, он и про них не забывает! В поте лица своего, как сказано в одном учении, добывает свое удовольствие!
За столом хохотали, Владимир вымученно улыбался. Здоровое воинское братство, он здесь не князь, а витязь, которого чтут за отвагу и удаль. Если в силе и уступит почти всем, то в умении владеть оружием – вряд ли. Но на самом деле он уже не витязь, а то существо, что пытается выбраться из темной земли к свету и солнцу. Друзья-богатыри пока просто не поймут. Скажут, переработался. А то и вовсе начнут прикидывать, сколько жен не опасно завести одному человеку…
– Добрые вы друзья, – сказал он насмешливо, – один к одному, как братья, хоть один черный как головешка, другой рыжий, а третий щурится даже впотьмах… А вот в вере – пестрые, как скоморохи.