Она обхватила его тонкими руками, прижалась, такая хрупкая и беззащитная. «Мужчины все попадаются на эту наживку, – промелькнула мысль. – Герой завоевал меня, но империя спасена».
Он трепетно поцеловал ее душистые волосы. В сердце, и так переполненное нежностью, плеснула волна. «На кой черт мне твоя империя, – ответил он мысленно. – Весь мир – лишь ларец, из которого я вынул главную жемчужину!»
«Но империя спасена», – подумала она упрямо.
«Так уж и спасена», – удивился он. – Фотий чудом спас ее от Аскольда, но пришел грозный Олег. Цимисхий едва спас от Святослава, но не от меня. Ты удержала мой занесенный над Царьградом кулак, но вряд ли в Царьграде появятся равные тебе по красоте, а на Руси – обезумевшие от любви, как я. Это не спасение – отсрочка».
Уже подрастает его сын Ярослав, зачатый в страшный день взятия Полоцка, наливается силой яростный Святополк, красивый и коварный, как его мать Юлия, не по дням, а по часам растет крепкий дубок Мстислав…
Да, он дал клятву пощадить империю. Но не брал ее с детей!