– Подъем! – крикнул он.
Василь Лашта, который спал с ним в одной комнате, недовольно дрыгнул ногой. Он всегда накрывался с головой, так что его можно было принять за большой сверток белья.
– Вот я тебя сейчас холодной водой… – сказал Засядько.
Василь знал, что это была не пустая угроза, и мигом зашевелился, выбираясь из-под ветхого одеяла.
– Александр Дмитриевич! – взмолился он. – Еще и солнце не взошло! Я и заснуть-то не успел по-людски!
Засядько сказал назидательно:
– Наполеон говаривал, что мужчина должен спать четыре часа, женщина – шесть, ребенок – восемь, а дурак – десять. Уразумел?
– Уразумел, – покорно ответил помощник. – Выходит, я самый что ни есть мужчина, вдвойне мужчина… и просто чудо какой умный!
Он встал, протирая кулаками глаза. Полковник, уже умытый и свежий, возился подле станков.
Василь тоскливо посмотрел в окно. Утро было хмурое, словно у Бога болели зубы. С неба сеялась мжичка, трава была мокрая, на дороге блестели лужи.
– Сыро, – сказал он безнадежно. – Мне бы сапоги новые купить…
– Рано тебе новые сапоги, – отмахнулся Засядько. – Ты еще старые не сносил.
– Рано? – ахнул Василь. – Когда я наступлю на монетку, я могу сказать, какой стороной она лежит!
– Где это ты на них наступаешь? – удивился Засядько. – Мне бы походить по таким дорогам.
– Неужели пойдем в такой дождь? – спросил Василь, все еще надеясь на отсрочку испытаний.
– Конечно, – ответил Засядько весело. – Мокро? Хорошо! Пожара не наделаем. Да и крестьян не потревожим – спят еще. И так нас считают слугами дьявола, на луг боятся ходить…
Александр натянул высокие сапоги, велел помощнику взять четырехдюймовые ракеты. Сам тоже прихватил одну. Ракеты меньших калибров испробовал раньше.
Пока шли по лугу, дождь прекратился. На западе уже светлело небо, послышалось робкое чириканье пробудившихся птиц. Одна из самых храбрых решилась даже сесть на странного вида сооружение, которое уже год как появилось на лугу, – три окованные железом желоба на треноге.
Василь согнал с ракетной установки любопытную ворону, опустил ракету в желоб. Засядько установил вторую на направляющих полозьях, нацелил через весь луг на одинокую вербу на другом конце. Это был условный ориентир: вербы росли за две версты и были вне пределов досягаемости.
– Ну, – сказал он торжественно, – с Богом!
И поджег запальный шнур.
Послышалось шипение, искра поползла вверх, добралась до запала, зашипело сильнее, и ракета стремительно сорвалась с полозьев.
Василь сразу же бросился вслед за ней. Засядько напряженно смотрел на дымный след. Больше года он запускает на этом лугу, превращенном в полигон, ракеты различных конструкций. Но только в последние два месяца результаты испытаний стали совпадать с вычисленной траекторией. Пришлось создавать теорию ракетной тяги – целую отрасль науки, которой еще не существовало…