Васильев сказал раздраженно:
– Вот если бы полковник еще и привез с собой образцы!..
Засядько сказал с жаром:
– Я похож на прожектера? Конечно же, я привез с собой ракеты, о которых говорю!
Члены комиссии начали переговариваться. Васильев собрался что-то сказать, но человек в зеленом камзоле сказал быстро:
– Образцы можно испытать на полигоне?
Засядько кивнул:
– Этого я и добиваюсь!
– Вот видите! Давайте назначим пробу на завтра. Потеряем день, но доведем дело до конца.
– Если каждому прожектеру мы станем уделять время, – пробурчал Васильев, – нас же засыплют такими химерами!
– Ничего! – энергично возразил неожиданный заступник. – В нашу комиссию не каждый день приходят люди такого ранга. Подвиги полковника Засядько достойны уважения и глубокой благодарности. Давайте так и поступим: устроим завтра официальные испытания. Затем изобретатель получит гербовую бумагу с подписями экспертов о результатах. Полагаю, что подобное решение устроит всех. Как вы смотрите на это?
Васильев кисло скривился:
– Если вы так настаиваете… Пусть будет по-вашему. Назначим на послезавтра. Я сам распоряжусь подготовить полигон. Вы удовлетворены, полковник Засядько?
Александр сухо поклонился:
– Полностью.
– На том и порешим!
Засядько стал сворачивать чертеж. Дождаться бы испытаний! Пусть готовят полигон. Ему есть что показать этим старцам.
К нему подошел один из членов комиссии, сказал увещевательным тоном:
– А ведь вы, Александр Дмитриевич, зря затеяли такое непотребное дело. Оскандалитесь, ей-богу! А жаль… И не такие мудрые головы брались перевернуть военную науку, да где там! Не хочется допускать вас до позора…
Александр, не отвечая, свернул чертеж и направился к выходу.
– Куда же вы? – вскрикнул обиженный член комиссии.
– Закончим разговор на полигоне!
Полигон представлял широкое вытоптанное поле. Кое-где возвышались полуразрушенные при испытании новых моделей гаубиц деревянные макеты. За низеньким барьером стояли человеческие манекены. Там обычно проводили пристрелку ружей и мушкетов. Такие же манекены маячили и на противоположной стороне. Заявление Васильева, что поле подготовят для испытания ракет, осталось пустой фразой. На полигоне ничего не тронули. Скорее всего, никто и не знал, что именно требуется для ракетных стрельб.
Засядько уже давно приготовил ракетную установку и ждал экспертов. Первым явился человек в темно-зеленом камзоле.
– Здравствуйте, Александр Дмитриевич! Позвольте представиться: Анри Жомини. Позавчера никто не догадался нас познакомить…
Пожимая руку, с живейшим интересом всматривался в загорелое лицо полковника, и Засядько вдруг почувствовал облегчение. Наконец-то все стало на свои места. Недаром лицо этого человека казалось ему знакомым, хотя никак не ожидал встретить его в военном министерстве России. Жомини служил в швейцарской армии, затем во французской, был начальником штаба корпуса маршала Нея, потом перешел к союзникам… В военных кругах популярностью пользовались его труды по военным укреплениям, офицеры судачили о них даже на досуге, что дало повод суворовским ветеранам ворчать, что за молодежь пошла: Жомини да Жомини, а о водке и цыганах ни словечка!