– Уже думаю об этом, – признался Засядько. – Сегодня же, нет, завтра с утра начну передавать дела заместителям. Пока начнется следствие, я успею уехать. А как вы?
– Я остаюсь, – ответил Булгарин обреченно. – Условия поменялись, надо применяться к обстоятельствам. Сейчас активно сопротивляться режиму безрассудно.
– Желаю успеха, – сказал Засядько невесело.
Засядько читал письмо великого князя Михаила от 5 мая 1826 года:
«Александр Дмитриевич! Я весьма сожалею, узнав о скором вашем отъезде, что не смог с вами проститься; но, уважая особенно всегдашнюю отлично ревностную службу вашу, я остаюсь уверенным, что ваше превосходительство, коль скоро получите облегчение в болезни, не оставите поспешить в Петербург и тем сделать мне угодное. Пожелав при сем вам совершенного восстановления здоровья, пребываю к вам навсегда с моим уважением, искренно доброжелательный
Михаил ».
Засядько отложил письмо и задумался. Из Петербурга сюда, в Крым, доходили слухи о процессе над арестованными повстанцами. Среди обвиняемых оказались высшие офицеры, штабс-офицеры, генералы, флигель-адъютанты императора, представители самых аристократических родов России. Была создана самая большая следственная комиссия, которой руководил сам царь. Влиятельным лицом в этой комиссии был член верховного суда Паскевич, земляк и друг Засядько…
Спустя три месяца после получения письма от Михаила Засядько узнал о казни через повешение пяти осужденных. Это был первый смертный приговор, первая смертная казнь со времен Екатерины. Неумелость и неловкость палачей привели к тому, что трое осужденных сорвались. Лишь Каховский и Пестель были повешены с первой попытки. Когда снова начались приготовления к повешению, Муравьев-Апостол произнес с чувством: «Проклятая страна, где не умеют ни составлять заговоры, ни судить, ни вешать!» Прошло еще четверть часа, пока казнь удалось довести до конца.
Засядько чувствовал, что разгром восстания и жестокая расправа над повстанцами подействовали на него больше, чем он ожидал. Несмотря на осуждение их целей, а тем более средств, он сочувствовал их идеям и в глубине души, оказывается, желал им успеха.
По всей видимости, Паскевич так и не позволил его имени всплыть на следствии, а может быть, Николай I решил не терять нужного человека и потому закрыл глаза на дружбу и близкое знакомство генерала с участниками восстания. Более того, в Крыму Засядько получил известие о награждении его орденом Святого Владимира II степени. Это свидетельствовало о том, что новый император России провел размежевание между ним и мятежниками.