– Мхм, – сказал он. – Я тут думал, что нам делать дальше.
– Какое совпадение. Я тоже об этом думала. Но мне ничего не пришло в голову, кроме того, что нужно посоветоваться с твоим дядей.
– Он тебя опередил, – Джейми взял со стола запечатанный листок бумаги. – Вот.
– Что это?
– Рекомендательное письмо. Прекрасно образованный знаток литературы и английского, французского, немецкого, испанского, итальянского и греческого языков Джеймс Фрэйзер рекомендован в качестве переводчика ко двору короля Джеймса в Риме.
– Может, ты еще русский выучишь для компании?
– Боюсь, не смогу. Очень сложный язык, – помотал головой Джейми.
Когда-то давно я пыталась научить его нескольким русским словам, но он уверял, что от звуков «щ» и «ы» у него болит язык.
– Что делать с письмом? – спросил Джейми. – Сразу выбросить?
– Погоди пока. Может, стоит им воспользоваться?
– Это может быть небезопасно. Ты же сама говорила, что готовится восстание.
– Да, и готовится оно именно сейчас. Может, еще не поздно что-то сделать. По крайней мере стоит попытаться. Ради блага Шотландии и Англии. Шотландцы останутся целы, а англичане не прослывут мясниками.
– Они уже показали, на что способны, – усмехнулся он. – Англичане растерзали Уоллеса, посмевшего им сопротивляться. Вынули из него кишки на радость кровожадной толпе.
– Сейчас могут погибнуть многие, если мы не вмешаемся вовремя. Возможно, нам придется рисковать понапрасну. Ты помнишь Айрис?
– Да, но при чем здесь она?
– Я говорила тебе, что она пыталась помочь восстанию, передавала деньги и пыталась прибрать к рукам Дугала, чтобы получить власть. Она пришла в прошлое, чтобы изменить ход истории. И что с ней стало?
– Ты хочешь сказать, что один человек не в силах повлиять на ход событий? – переспросил он. Я кивнула.
– Ну, во-первых, нас двое, – сказал он, – а во-вторых, скоро Рождество.
– Рождество?
– Я хотел напомнить тебе имя человека, который в одиночку изменил все человечество.
– Все-таки Христос был не просто человек, – вздохнула я.
До Рождества, 25 декабря, оставалась всего неделя. Месяц в аббатстве Святой Анны пролетел незаметно. Я по старой советской привычке больше любила Новый год, чем Рождество, и праздника почти не чувствовала. Но все кругом исподволь менялось, готовясь к встрече главного церковного празднества. Встречные монахи имели какие-то особенно благостные лица, все кругом было по-особенному чисто, все в аббатстве были дружелюбны и приветливы – как всегда, и все же за этим угадывался какой-то особенный смысл. Даже я, закоренелая атеистка, волей-неволей настроилась на торжественный лад.