– Пиршество замечательное, – сказала она.
– Благодарю вас. Я разделяю это мнение, – ответил он и быстро взглянул на нее. – Похоже, вам нравится на Эфон-Фарм.
– Так оно и есть.
Раз он скрытничает и не желает рассказывать о своей жизни до приезда в Мэриленд, она тоже не будет откровенничать – ему незачем знать о ее чувствах.
– Я не заметил никаких признаков того, чтобы вас внезапно забрали от нас, – сказал он.
– Я тоже, – произнесла она, смело встретив его вопросительный взгляд. – Возможно, мы и не должны замечать этих признаков. А может быть, мне предстоит остаться в этом времени навсегда.
– Это вас огорчает?
– Кажется, нет.
– Вы удивлены этим, Клари?
– Люди двадцатого века, вероятно, стали бы жалеть меня, потому что я лишилась многих достижений цивилизации, – тихо промолвила она. – Конечно, я работаю гораздо больше и живу гораздо проще, чем когда бы то ни было прежде.
– В простоте есть свое глубокое наслаждение. Я сам испытал это.
– И еще тишина, – сказала она. – Я сразу обратила внимание на это. Я слышу только звуки самой природы.
– Стало быть, у вас нет желания вернуться в свое время?
– Думаю, от меня это не зависит. Ведь сюда я попала не по своей воле. – Он подал ей салфетку с печеньем, и она взяла два. – Я ем в два раза больше, чем прежде, но совершенно не толстею. Зато я стала гораздо сильнее.
– И вы стали мягче с тех пор, как я увидел вас в первый раз. Вы держитесь свободно и легко. Полагаю, вы были несчастны в прежней жизни.
– Я стараюсь не думать о том времени. И о вашем утверждении, что в двадцатом веке меня считают мертвой.
Она наклонилась, чтобы взять свою рюмку, а когда выпрямилась, Джек обнял ее за плечи. Она вздрогнула, но не сделала попытки отодвинуться от него. В этой лодке было слишком мало места.
– Я заметил в вас, – прошептал он, – достойную сожаления наклонность избегать всего, что могло бы огорчить. Вы сами сказали, что стараетесь не думать о несчастном прошлом. Ведь оно было несчастным, правда?
– Ничего я не избегаю.
– Неужели? – Он взял у нее рюмку и поставил на соседнюю скамейку. – Докажите мне истинность ваших слов.
– Я не обязана что-либо вам доказывать.
– Возможно, вам нужно доказать это самой себе.
Он прикоснулся ладонью к ее щеке, и она почувствовала стальную силу его пальцев. Заставив ее повернуть голову, он впился взглядом в ее глаза. Клари почувствовала, как по телу разливается какое-то непонятное тепло – видимо, она выпила слишком много вина.
– Отчего такая красивая женщина пугается даже прикосновения? – прошептал он.
Даже если бы в лодке было больше места, Клари не смогла бы отодвинуться. Все внутри нее трепетало, словно натянутая струна, и эта странная дрожь словно бы парализовала ее. Джек снял с нее шляпку и отбросил к носу лодки. Следом полетела его собственная шляпа.