– Ш-ш, – прервала герцогиня. – Никаких имен. Стены имеют уши.
Он пожал плечами.
Если стены и впрямь имеют уши, этих людей подстерегала величайшая опасность – то, что они задумали, может привести на плаху. Герцогиня подкупила хозяина гостиницы, и теперь в винном погребе между двумя гигантскими бочками с элем лежал седовласый супруг леди, сам герцог Лорка. Связанный по рукам и ногам, он разражался проклятиями всякий раз, когда у него изо рта вынимали кляп, чтобы покормить и напоить пленника.
Герцог, разумеется, не знал, что в этом погребе-темнице оказался из-за козней молодой жены, но быстро понял, что всякая попытка закричать немедленно карается невозмутимым стражем: тот сразу засовывал кляп ему в рот. Это лишало герцога воды. Кружка с водой стояла возле единственной в погребе свечи, и в конце концов герцог издал глухой стон, показывая тем самым, что будет вести себя благоразумно, если ему позволят напиться.
Это, разумеется, не мешало ему повторять тихим гневным шепотом весь набор испанских ругательств. Поскольку ни его страж, ни крепкий, покрытый шрамами хозяин гостиницы, иногда подававший герцогу эль или вино, не знали испанского, они не обращали внимания на его бормотание.
Герцог Лорка потерял счет времени, но его заточение явно затянулось, и если он еще держался, то лишь благодаря железному здоровью, унаследованному от предков, сражавшихся бок о бок с самим Эль Сидом. А привезли его сюда усыпленного прелестной женой, подсыпавшей снотворного зелья в бокал с мадерой, но он не знал этого. Никто не потрудился объяснить ему, как получилось, что уснул он на своей большой резной кровати в роскошном доме варварского Лондона, а проснулся, ошеломленный, с пересохшим ртом, в этом темном подвале чьим-то пленником.
Пара в комнате наверху обсуждала его будущее.
– Ты получила известия? – встревожено осведомился мужчина. – Поэтому и решилась на это безумие – приехать сюда?
– Не те новости, которых ты ждешь. Сам знаешь, дела в Испании решаются неспешно.
Англичанин, отчаянно нуждавшийся в деньгах и только поэтому вступивший в сговор с прекрасной, но, как он подозревал, коварной молодой леди, вздохнул. Уж он-то хорошо знал, что в Испании дела решаются не скоро. Свидетельством тому несколько прошедших месяцев.
– Он под надежной охраной? – спросила герцогиня, имея в виду своего мужа.
Высокий англичанин рассеянно кивнул. Опасаясь, как бы его не узнали, он переоделся в слишком широкий коричневый камзол с обтрепанными рукавами и потускневшим золотым шитьем. Зато намеренно подобранные не в тон зеленые панталоны тесно обтягивали его стройные ноги. Черные сапоги, однако, принадлежали ему, других он не нашел, и их блеск не соответствовал прочей одежде, вызывающе вульгарной, но не скрывающей его великолепной фигуры и величественной осанки. Точно так же и купленный по случаю старый парик не скрывал темных волос, обрамлявших красивое лицо неотразимого сердцееда.