– Спасибо, милая, – улыбнулась свекровь. – Так вот, пожалуйста, не отказывайся поехать с нами в Арлингтон. А то мы с Николасом промолчим всю дорогу, и это будет ужасно.
Алана не представляла себе жизни без доброй, ласковой свекрови, но больше не уговаривала ее остаться: ведь это невыносимо – каждый день ловить на себе осуждающие взгляды сына. Может быть, Лилия попробует устроить свою жизнь и ей удастся на склоне лет обрести счастье?
– Конечно, я вас провожу! – воскликнула Алана.
– Вот и хорошо. А теперь поднимемся ко мне: пора укладывать вещи.
По дороге в город Николас сердито молчал. У Лилии с Аланой, несмотря на все их старания, разговор тоже не клеился, и в конце концов Лилия умолкла и прильнула к окну.
– Я буду скучать по здешним местам, – после долгого молчания тихо промолвила она. – Беллинджер-Холл слишком долго был моим домом.
– Из которого вас, между прочим, никто не гонит, матушка, – раздраженно поморщился Николас. – Вы можете жить здесь, сколько хотите.
Лилия осторожно положила обтянутую перчаткой руку на плечо сына.
– Николас… Я… мне будет тебя не хватать.
Однако он не смягчился. Его зеленые глаза смотрели по-прежнему отчужденно.
– Если вам станет скучно в Филадельфии, вы всегда можете вернуться.
Лилия убрала руку и, скрывая разочарование, кивнула:
– Да, конечно. Я всегда могу вернуться.
– Попроси маму не уезжать! – не выдержала Алана. – Попроси ее остаться, Николас!
Он холодно взглянул на жену:
– Моя мать – взрослая женщина и сама знает, что ей нужно.
Лилия отвернулась к окну, скрывая слезы. У Аланы сердце кровью обливалось при виде ее страданий, но она понимала, что облегчить их может только Николас.
Когда экипаж подъехал к почтовой станции, Николас помог матери сойти на землю и предложил нанять для нее отдельную карету.
– Тогда вам не придется терпеть неудобства, путешествуя с чужими людьми, – пояснил он.
Лилия покачала головой.
– Не стоит. Я легко переношу дорогу. Тем более что ты отправляешь со мной Альберта и он обо мне позаботится. Как только он отдохнет, я пошлю его назад. Ты же без него как без рук, – Лилия грустно улыбнулась. – Прощай, Николас! Береги Алану.
– Дайте нам знать, когда доедете до места, – холодно произнес Николас, поворачиваясь к матери спиной.
Расставание было душераздирающим. Алана обняла Лилию и заплакала:
– Я буду так скучать!
– Я тоже, – кусая губы, чтобы не разрыдаться, прошептала свекровь. – Прощай, моя любимая девочка, и заботьтесь друг о друге!
Альберт усадил госпожу в дилижанс, потом сел сам, и вскоре дилижанс завернул за угол и скрылся из виду.