Отрок. Внук сотника (Красницкий) - страница 144

— А ну, слазь, расшибешься, дурак! Слазь, я кому гово…

Командный монолог кормщика прервала звучная оплеуха. У кого-то из зрителей лопнуло терпение.

— Внимание! Але….

"Ап!" Мишка сказать не успел. Доска вывернулась из-под кузькиных ног и он загремел вниз головой. Публика разразилась восторженным гоготанием, сквозь которое прорезался исполненный душевной муки вопль кормщика:

— Я же упреждал!!!

"Все, пора завершать — все смотрят только на Кузьку"

— Але Ап!

Мишка и Демка задним сальто соскочили на землю, Мишка снова поднял руку с кинжалом и проорал:

— Слава православному воинству!

— Слава!!! Ха-ха-ха! Ой, мамочка, лопну сейчас! Ой, не могу! Хо-хо-хо!

"Чего смеются-то? Ох, блин! Нарочно не придумаешь!".

Кузька снова влез на лавку и теперь растеряно оглядывался в поисках доски и поленца. Публика развлекалась по полной программе, вплоть до слез и падения на землю. Гогот заглушал безутешные рыдания кормщика где-то в задних рядах.

"Ну до чего удачно этот пьяница попался, натуральная «подсадка». Где бы такого на остальные выступления найти? Этого что ли каждый раз поить?".

Наконец Немой, выскочив в круг, сгреб Кузьку вместе со скамьей и уволок в угол амбара. Мишка снова положил на лавку поленце, поперек него другое, сверху водрузил доску. Этот номер, кроме него, не научился делать никто, поэтому он сейчас выступал соло.

— Ставлю куну, что свалится! — Раздался голос в толпе зрителей.

— Три, что устоит! — Тут же донеслось в ответ.

— Пять, что свалится!

— Принимаю!

"Ого! Уже тотализатор!"

Мишка поймал баланс, закачался в двух плоскостях. В амбаре наступила мертвая тишина. Мишка поиграл на нервах у зрителей, взмахнув пару раз руками так, словно терял равновесие, и оба раз получил в награду дружное "Ах!" публики. В звенящей тишине откуда-то из заднего рада отчетливо донесся трагический шепот кормщика:

— Ну все… покойник.

Мишка медленно втащил из-за пояса кинжалы, сделал вид, что собирается жонглировать и снова теряет равновесие. На этот раз получилось плохо — чуть не упал на самом деле. Публика замерла, чей-то напряженный шепот прозвучал словно гром небесный:

— Полгривны, что свалится!

— А вот хрен тебе! Гривна, что устоит!

— Принимаю!

— И я принимаю!

"Правильно! Хрен вам, сейчас две гривны продуете! Бешеные деньги, блин. Почти полкило серебра. Мне половина положена, только вот с кого получить?".

Клинки замелькали в воздухе.

"Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи… Две тысячи, три тысячи, четыре тысячи. Десять секунд, все, хватит!".

— Ап! Слава православному воинству!