А жена гораздо моложе, второй брак, что ли? Но брак, видимо, счастливый — вон как на жену поглядывает. И дочка действительно на ангела похожа, а вот княжич подкачал — худой, бледный, квелый какой-то. Даже и не понять, сколько ему лет — десять, одиннадцать?".
Наконец из толпы раздался голос:
— Не просвечивает! Все без обмана, княже!
Мишка поймал брошенную ему повязку, но прежде чем продолжить исполнение номера громко спросил:
— Дозволишь продолжать, княже?
Получив в ответ кивок головой, натянул повязку на глаза и уже взял самострел наизготовку, как вдруг сзади, из толпы зрителей, раздался звон маленького колокольчика.
"Шутить изволите, господа? Ну ладно, и мы пошутим!".
Мишка резко развернулся и направил самострел в сторону зрителей. Послышались испуганные крики и шум, производимый людьми, шарахающимися с линии выстрела. Наконец наступила тишина и снова раздался звон колокольчика. Мишка нажал на спуск. Дружный выдох толпы, звяк наконечника болта по металлу и звук удара в стену терема. Мишка снова сорвал с головы повязку. На пустом пространстве стоял богато одетый купец откуда-то с востока (то ли перс, то ли араб) и держал на вытянутой руке веревочку, на которой болтался покореженный попаданием колокольчик.
— Маладэс! Карош воин!
Мусульманин стянул с пальца массивный золотой перстень с камнем и швырнул Мишке. Мишка даже не шевельнулся, что бы поймать награду, перстень упал ему под ноги.
— Дозволишь принять, княже?
Араб (или перс?) что-то зло выкрикнул по-своему. Князь Вячеслав пристукнул ладонью по подлокотнику кресла, а стоящий рядом с ним боярин выкрикнул:
— Почто гостя княжьего обижаешь? Головы лишиться захотел?
— Я твой подданный, а не ханский! — Ответил Мишка, глядя на князя в упор. — Волкодав из чужих рук корм не берет!
— А ты — волкодав? — Теперь вопрос уже прозвучал из уст самого Вячеслава.
— Пока — нет! — Мишка нахмурился, сжал губы и, вскинув голову, подчеркнуто выпрямился. — Пока — нет, но буду!
Невербальный ряд, соответствующий эмоции "непреклонная решительность" в исполнении мальчишки, должен был выглядеть смешно, и Мишка не ошибся — сработало!
Князь хмыкнул, покосился на половца и произнес, вроде бы про себя, но так, что слышно было всем:
— А щенок-то — породистый.
Перстень остался лежать на земле, представление покатилось дальше. В конце, уже выведя под уздцы коня с гордо восседающим на нем дедом, Мишка махнул музыкантам, чтобы умокли и громко спросил:
— Матушка княгиня, дозволь красавице твоей Анне Вячеславовне подарок поднести? — И не дожидаясь ответа бросился сквозь расступающихся зрителей к крыльцу. — Погляди, княжна, куколка-то с секретом!