Я после защиты диплома поняла, что образование мое только начинается. Теперь я, по крайней мере, знаю, что мне нужно учить и что читать. Не только ты один занимаешься самосовершенствованием. Погоди, я еще заставлю тебя заниматься со мной джиу-джитсу.
— Следует говорить «дзю-дзюцу», — поправил Михаил. — Как говорят столь нелюбимые мною американцы: «Я горжусь тобой»… Эта «семерка» меня просто выводит из себя! Красная, с тонированными стеклами. Типичная «звериная»!
— Только не сигналь, ради бога. Как ты громко ездишь, Медвежонок… А зачем тебе понадобился Афанасьев? Что это такое ты мне плел про тучи, звериные шкуры, оборотней?
Но Михаил не ответил. Он вдруг резко затормозил, чуть не вырвав дверь, выскочил из машины с удивительной для его сложения ловкостью. Через лобовое стекло Аня видела, как открываются двери в перегородившей им дорогу красной «семерке» с тонированными стеклами. «Семерка» словно превращалась в насекомое, по бокам у нее выросли ноги коленками наружу. Но это превращение было недолгим, за ногами показались черные головы, покатые плечи.
Аня была спокойна. Она смотрела на мужа, ожидая, что сейчас он спокойно достанет из нагрудного кармана удостоверение, а кавказцы начнут трясти своими документами. Но на ее глазах случилось неожиданное.
В открытое окно машины донеслась разноголосица, в которой Аня разобрала названия нескольких животных: козел, петух… Потом она увидела, как ее Медвежонок (а не козел, не петух, не пес!) дружески положил руку на плечо первого кавказца, который еще оставил в салоне одну ногу, но встать на асфальт двумя так и не успел. Михаила вдруг резко качнуло, словно он собирался падать, но равновесие потерял его противник. Его рука словно застряла в его же нагрудном кармане, неудобно выставив вперед локоть. Медвежонок встряхнул кавказца, словно запылившуюся куртку, отчего тот ударился затылком о распахнутую дверцу «Жигулей» и уже совсем как предназначенная в стирку одежда рухнул вниз.
Аня хотела крикнуть, предупредить, что на Михаила замахнулся водитель, но ее Медвежонок как-то лениво, словно отмахиваясь от комара, без всякого желания его прихлопнуть, повел рукой. Его противник очень неловко провалился вперед, схватился за свой автомобиль. А длинный, худощавый Медвежонок орудовал уже с его шеей, рукой и ногой, уверенно, как слесарь высшего разряда с какой-нибудь заготовкой.
Третий кавказец выскочил из машины с другой стороны. В руках он крутил металлический ломик, но не спешил атаковать Михаила, наоборот, отступал по сырому газону к худеньким, заморенным деревцам, таким же, как грейпфрут в кабинете Корнилова. Михаил быстро обошел красную «семерку», на ходу запуская правую руку себе под мышку. Но, не дожидаясь появления руки на белый свет, кавказец отшвырнул монтировку и довольно профессионально, на взгляд Ани, побежал куда-то за павильоны и кучи накопанного дорожниками грунта.