Игорь стал быстро складывать мольберт. Копилка сведений о подозреваемом пополнилась, сегодня он вряд ли стал предпринимать что-либо еще, кроме организации бунта, так что можно идти домой, обработать результаты. При взгляде на свое творение его перекосило. Более жалкой мазни ему вряд ли приходилось видеть. Он вспомнил вдохновение, посетившее его совсем недавно, первые, удачные мазки и печально улыбнулся. Нельзя быть профессионалом в двух областях сразу!
* * *
Ставший уже привычным ритуал раздумывания над ходом следствия протекал, как обычно, в кабинете. Игорь дымил трубкой, бабуся время от времени украдкой тискала себе в нос щепоть табака и совсем не украдкой чихала. Она все время твердила, что чихание прочищает ей мысли, и чем громче чих, тем чище голова. Игорю же нравилось думать под аромат хорошего табака, а сама эта привычка придавала его образу налет снисходительной к слабости других мудрости.
Я думаю, что вся эта суета неспроста, – излагал он, – Садиков на уровне подсознания чувствует, что правда может всплыть, и пытается потопить как можно больше народа. С Модестом у него получилось почти сразу: если ты помнишь, то именно его навет и в дополнение к ним улики послужили причиной к аресту Красовского. Теперь он активно принялся за Сашу.
– Так ты уже точно знаешь, что он убивец? – подала голос бабуся.
– Нет. Я исхожу из возможности этого, а так как уверенность, как впрочем, и сомнения – одни из доминирующих качеств в работе следователя, то я считаю возможным говорить о Садикове как о реальном убийце.
– Эк, закрутил-то, – поморщилась старушка, – насилу поняла, что к чему. Хоть бы у людей поучился говорить правильно.
– Сейчас мы не будем диспутировать с вами по поводу моего лексикона, – продолжал измываться над бабушкой внук, – сейчас перед нами стоит более важная задача. Я считаю, что мы обязаны защитить Сашеньку. В ее виновность поверить трудно, почти нереально, значит, надо собрать побольше сведений о ее непричастности к совершению преступления.
– Кто о чем, а этот – о девках, – под нос пробурчала бабуся.
– И вы о том же! – вспылил Игорь, ему очень не нравилось, что и бабуся, и Ирина, и даже Малышев заметили его влечение к этой девушке. Игорю не хотелось объяснять, что Сашенька интересует его не как перспективная партнерша, нет, все гораздо тоньше… Это как влечение художника к прекрасному, как тяга бабочки к огню, как стремление всего живого к солнцу. Боже упаси, он и в мыслях не желал ее. Вернее, не хотел желать. Просто неподвластное воле человека подсознание выплескивало в свое физическое воплощение хорошую дозу гормона тестостерона.