– Интересно! – Игорь уже давно встал из-за стола и ходил туда-сюда по кабинету. – Очень интересная версия. Только опять совершенно нереалистичная. Ты что, хочешь сказать, что эти люди в черном пытались завербовать Асю Гордеевну для агентурной работы? Бред какой-то! Что за ценность она может представлять для вражеской разведки? Докладывать, от кого муж в их дворе гуляет или чей внук двойки таскает?
– А если за каким чиновником важным следить?
– Во-первых, чиновники важные живут совсем не в таких домах, а во-вторых, агентов вербуют не через полузакрытую дверь квартиры. Сначала ищут на них компромат, потом заваливают анонимными письмами с угрозами и фотографиями, потом назначают явку.
– А если не явишься на эту самую явку? – живо заинтересовалась бабуся.
– Тогда проникают в отсутствие жертвы в квартиру и ждут ее прихода. Жертва приходит, а в кресле – агент. Он оперирует компрометирующими материалами и вырывает согласие.
– А ты видел, какая у этой самой Аськи дверь? Никакой человек в черном не проникнет. Бронированная!
– Хорошего специалиста и броня не остановит.
– Мне нравится, – немного подумав, заключила бабуся, – буду германскую версию отрабатывать.
– Как хочешь, – равнодушно пожал плечами Игорь, – можно и германскую. Но нельзя прекращать и слежение за Садиковым.
– Чего притих-то? – заметила бабуся.
– Меня все-таки волнует судьба Александры. Если Садиков добьется своего раньше, чем мы найдем истинного убийцу, то ей придется испытать все прелести если не тюрьмы, то камеры предварительного заключения. А такую ранимую девушку это может подкосить. К тому же я обещал Модесту.
– Ты сам-то веришь, что невиновная она? – вкрадчиво спросила бабуся.
– Не знаю, не знаю. Ничего я не знаю. Душа человеческая – потемки, неизвестно, что скрывается в этой темноте: шипы или розы.
– Значит, надо увериться, что их с Модестом вины тут нет.
– Да как увериться-то?
– Надо провести обыск. Посмотреть по квартире. Вещи – они многое рассказать могут.
– Да кто это нам ордер-то даст!
– Да и не надо нам никаких орденов. Мы и за спасибо поработаем, и за денежную награду.
– Ты не поняла. Чтобы провести обыск, нужен документ такой, разрешение из милиции.
– И-и-и, милок, разве мало в этой жизни без разрешения делается?
– Ни-ког-да, – отчеканил милок.
* * *
Вечерело. Уже с трудом различались отдельные предметы в неуютном, почти совсем темном дворе. Из шести фонарей горел только один, трудолюбиво освещая небольшой пяточек вокруг себя. Порядочные люди не выходили из дома с наступлением темноты. Только лихие, беззаботные и работающие граждане выползали из квартир.