– Смотрите, – Андрей вытащил колечко и показал Игорю его внутреннюю поверхность.
Там шла изящная надпись: „Моей любимой в годовщину нашей встречи“. Гужинов отобрал у Игоря кольцо и спрятал его в коробочку.
– Красивая вещица, – сказал Игорь, – и дорогая, даже не сомневаюсь в этом.
– Да, – с вызовом ответил Андрей, – мне для Светки ничего не жаль.
– Откуда у вас такие деньги?
Андрей покраснел. Он упрямо смотрел вперед. Игорь курил его и ждал.
– Пообещайте, – сказал студент, – что об этом больше никто не узнает.
– Вам так нужно мое обещание? – Игорь в упор посмотрел на Гужинова.
– Понятно, – Андрей облизнул пересохшие губы, – я скажу, мне, собственно, стыдиться нечего. Я эти деньги не украл, а заработал.
– В каком смысле?
– В самом прямом. У меня дружан есть. Вернее, не дружан, а знакомый, с детства в одном дворе росли. А теперь он барменом работает в одном крутом баре. Он мне однажды предложил пойти к ним работать, хорошо, говорит, платить будут. Я, естественно, послал его подальше, ведь в консерватории учусь, профессиональный пианист без пяти минут, а тут – кабак. Играть всякий дешевый музон для богатых дядей. Славик не настаивал, но сказал, что если передумаю, то могу к нему зайти. Я бы не передумал, а тут Светка. Так хочется ей иногда подарок сделать, и не какую-нибудь безделушку, а настоящую дорогую вещь купить. Вот я к Славику и подался, тот меня и пристроил.
– Действительно хорошо платят?
– Прилично. Сами же говорите, что кольцо дорогое, а я могу себе позволить сделать такой подарок.
– А дальше что?
– Не знаю. Закончу учиться, там видно будет.
– Понятно.
– Поймите, меня драгоценности Жустьены Карловны не интересуют. Стал бы я своей девушке дарить старухины побрякушки! Да лучше я буду в этом баре горбатиться, зато выберу потом, что захочу.
– Драгоценности ведь и продать можно.
– Можно. Только на фига мне все это надо. Вон вы ищите, менты, наверное, тоже розыск ведут. В один момент вычислят. Меня моя жизнь устраивает, и рисковать ради побрякушек я не стану.
Игорь смотрел в решительное лицо парня. Такой всегда на всех смотрит свысока: „лучше буду в баре горбатиться“. Каков снобизм! Самомнение выше крыши.
– Послушайте, – Андрей немного успокоился, – а почему вы так уверены, что украсть только мы могли? Ну, я, Даша или Вика. Почему вы всех других исключаете?
– Каких других?
– Ну, мы не одни же в доме Жустьены Карловны бывали. К ней ученики ее бывшие бывает заходят, преподаватели. Племянник иногда бывает.
– А что ты знаешь про племянника?
– Знаю немного. Его Денисом зовут. Он учится где-то. То есть числится. Он мне сам как-то хвастался, что учеба ему не нужна, он и без нее обойдется, нужно только корочки получить.