– Это не знаю. А только мы смотрим, он с синяками больше не ходит, а наоборот, доволен стал, вещички у него новые появились. И вещи дорогие, такие родители ему не покупали. А он гоголем стал ходить, мол, родители не могут, так я сам себе заработаю.
– Как же он собрался деньги зарабатывать? – Игорь достал трубку и начал набивать ее табаком.
– Мы сначала тоже не поняли. Хозяйка тогда все переживала, понимала, что на дурную дорожку племянник свернул, допытывалась у него, откуда деньги. Он все отнекивался, но однажды его крупно прижало, так он сознался, мол, все деньги в карты выигрывает. И так он навострился, что ему всегда везет. Иногда бывает, налетает на ушлого человека, и тот оставляет его без копейки. У хозяйки сердце не камень, так она его пожалела, опять денег дала, только обещание стребовала, бросить все это дело. Как уж он клялся, как божился, да только взял денежки, и нет его. Пропал надолго. Месяца через три появился опять разодетый весь, сказал, что от родителей ушел и снимает квартиру. Гордо так смотрел на нас с Жустьеной, свысока. Не понравилось ей это, сказала, чтобы не появлялся больше.
Игорь заметил, что в комнату незаметно просочилась Бабуся и скромненько уселась на табуреточке у двери. На коленях она держала свой кисет с табаком, но открывать его не спешила. Глаша, между тем, продолжала:
– Долго мы про него ничего не слышали, некоторое время назад объявился. Сначала просто забежал, побыл недолго. Нам ничего не сказал, но вид у него был встревоженный. Потом опять как-то зашел ненадолго, сказал, что учиться надумал и даже в техникум поступил. А потом явился как-то среди ночи пьяный, на себя непохожий. Закрылся в комнате хозяйки, но так кричал, что, наверное, не только я, но и все соседи слышали.
– А что он говорил?
– Проигрался, мол, очень сильно. Так сильно, что теперь его запросто убить могут. Денег просил у Жустьены, а она сказала не даст, хватит с нее его обещаний. Как он ругался тогда, как грозился.
– Угрожал? – Игорь подался вперед.
– Еще как. Кричал, что убьет, что она старая, только небо коптит, и никто по ней не заплачет, а ему из-за дури старческой теперь погибать. Кричал, знает про ее камушки, только ей, старой карге, они ни к чему, она и так одной ногой в могиле стоит. Матерился ужасно, даже разбил в комнате что-то. Но хозяйка ничего ему не дала и выставила вон, да еще пригрозила, что милицию вызовет.
– Денис ушел?
– Ушел ни с чем. Сказал еще на прощанье: „Попомнишь меня, дура старая“ и дверью изо всей силы хлопнул.
Так, это ведь здорово меняет дело. Игорь не предполагал, что племянник окажется таким фруктом.