– А в магазине, милок, все дорого. А я ведь не просто пошла, я ведь подарочек своему внучку искала. Хотела чего-нибудь необычное купить. Он у меня парнишечка интересный, все необычное страсть как любит.
– Вот и иди поищи, – алкаша с треснутыми очками начала раздражать словоохотливая бабка.
– Так я ведь ничего не нашла, – Бабуся нагнулась над лавочкой, – а что у вас за забавные вещички такие?
– Иди, бабка, – алкаш в очках вскочил и замахнулся на Бабусю.
– Чего дерешься-то, – примирительно проворчала Бабуся, – у вас тут стаканы, вижу, необычные, так я бы у вас их купила. Свому внучку в подарок. Но ежели вы не хотите, так я…
– Стой, – другой алкаш махнул приятелю и снова сказал, – стой, мать, а сколько дашь?
Бабуся живо повернулась.
– Сговоримся, милок, я тебя не обижу. Больно внучку приятное хочется сделать.
– Давай на два пузыря, – строго произнес очкастый, – и деньги покажи, может, у тебя их и нет.
– Дорого, ой, дорого, – запричитала Бабуся, но все же сунула руку в сумку, – вот деньжата-то.
– Забирай, – разрешил алкаш, – пойдем, Митрич, отоваримся.
Бабуся не стала себя упрашивать. Она достала носовой платок и быстро упаковала стаканы. Алкаши топтались рядом и уходить не спешили. Бабуся тоже не торопилась. Она села на лавочку и стала осторожно укладывать стаканы в сумку.
– У меня дома пакет лежит, который из-под них, – сказал высокий, – если хочешь, могу продать.
– А сколько? – живо вскинулась Бабуся.
– На буханку хлеба, вот сколько, – ответил алкаш.
– Ой, милок, – запричитала Бабуся, – вы, должно, голодные, вам и выпить бедным хочется, и закусить.
– А то, – вздохнул Митрич и поправил очки, – никому мы со Степанычем не нужны. Вот ты у нас стаканы купила, мы тебе их по доброте душевной уступили, а на хлеб нам и не дала.
– Так я завсегда могу, – Бабуся поднялась, – я могу и хлебца вам купить и еще чего, уж так вы меня выручили. Где живешь-то? – обратилась она к долговязому Степанычу.
– Вон мои окна, – ответил он, – и квартира моя самая первая.
– Вот и ладно, – Бабуся подхватила сумку, – у меня одна нога здесь, другая там.
– А ты не обманешь, бабка, уйдешь со стаканами, только мы тебя и видели, – высказался Митрич.
– Не обману, – Бабуся поставила сумку и поправила платок, – а ты если хошь, пошли со мной вместе, поможешь мне донести чего.
– Иди, Митрич, – подтолкнул его долговязый, – быстрей вернетесь.
– И ты быстрей, – сказал Митрич, поправляя очки, и подтолкнул Бабусю, – идем, что ли?
– Пойдем, милок, пойдем, – Бабуся засеменила за Митричем.
Вернулись они быстро. Митрич нес пакеты с макаронами, мукой, селедку, захватанную бутылку, в которой плескалось масло. Бабуся прикупила луку и яиц. Степаныч был уже дома и нервно посматривал в окно. Увидев Бабусю и Митрича, высунулся в форточку и замахал рукой: