– Мама, я не могу прятаться всю оставшуюся жизнь. Кроме того, – добавила она, решительно тряхнув темно-русыми волосами, – совершенно не хочу доставлять негодяю удовольствие, демонстрируя свой страх.
Я с невольным восхищением посмотрел на Присциллу – да уж, в храбрости ей не откажешь. Однако мне прекрасно было известно, что зачастую храбрость приводит к весьма плачевным последствиям. Если уж говорить до конца, то большая часть храбрецов обитает на кладбище.
– Знаешь, Присс, – подал я голос, – может, твоя мама и права. Мне кажется, тебе не следует сегодня…
Больше я ничего сказать не успел.
– Чушь! – яростно выдохнула Присс и устремилась к двери.
Я поспешил за ней. Ладно, по крайней мере моя совесть чиста – я сделал все, чтобы остановить ее.
Выскочив на веранду, Присс притормозила и оглянулась на Руби. Вчера вечером, после ухода Верджила, мы единодушно решили, что Руби лучше некоторое время пожить у меня. На всякий случай. Пока вчерашний стрелок разгуливает на свободе, Присцилла не хотела оставлять Руби в своей квартире: убийца мог перепутать мать с дочерью и ненароком пристрелить улыбчивую старушку. Да и собака не окажется лишней, если вдруг явятся незваные гости.
Особенно если эта собака пребывает в несколько раздраженном настроении. А уж Рип явно был не в духе. Он осторожно вышел на веранду, держась как можно дальше от ступенек, и теперь угрюмо наблюдал, как мы с Присс усаживаемся в машину.
– Я вернусь как обычно, хорошо, мама? – Присцилла помахала Руби рукой. – Если что-нибудь случится, немедленно позвони мне.
Мы все понимали, что Присс имеет в виду под сакраментальным «что-нибудь». Это «что-нибудь» было напрямую связано с появлением Верджила с ордером на арест.
Глядя на эту парочку, я испытывал какое-то странное чувство. Руби и Присцилла словно поменялись ролями. Руби в своем игривом фартучке с вышитыми на кармашке анютиными глазками смахивала на маленькую девочку, – маленькую девочку, которой заботливая мамаша дает наставления. В темно-кремовом деловом костюме, Присцилла казалась старше на несколько лет. Пока она говорила, Руби моргала и послушно кивала.
– И вот что еще, мама. Если меня вдруг не окажется на месте, передай все Инес, хорошо?
Руби снова кивнула, хотя было совершенно ясно, что ей не слишком по душе сообщать старой подруге о полицейских, нагрянувших с арестом.
К птицефабрике мы прибыли чуть позже обычного, поскольку пришлось два раза остановиться по дороге. Один раз у магазинчика Хиггинса, а потом у городского супермаркета. Я приклеил у дверей магазинов снимки Рипа с подписью: «Потерялся, вознаграждение 50 долларов». За пятьдесят монет большинство обитателей Пиджин-Форка мать родную попытаются всучить под видом черного пса, но у меня не оставалось иного выхода.