– Разве наш городишко похож на Луисвиль, мой мальчик?
Если тебе стукнуло тридцать три, а тебя продолжают называть мальчиком, это может не понравиться. Однако я решил пропустить обращение мимо ушей. Стоит только начать раздражаться по всяким пустякам, и можно стать законченным брюзгой.
– Знаешь, малыш, что я сделаю? – милостиво сказал Джейкоб. – Я дам тебе сто долларов за день работы. А уж ты решай, брать или не брать.
Теперь наступил мой черед рассмеяться, хотя, если разобраться, смешного в этом было мало. Представляете, этот тип (давайте не будем забывать – самый богатый в нашей округе) торгуется из-за цены, когда речь идет о жизни его дочери. В такие моменты невольно почувствуешь себя не в своей тарелке.
Но не настолько, чтобы отказаться от торга.
– Сто долларов? Вы шутите? Тогда послушайте, что я сделаю! Я не возьму эти деньги!
Знаю, знаю. Кое-кто скажет, что я ничем не лучше Джейкоба, раз вступил в пререкания, когда на карту поставлена человеческая жизнь. Но прошу не забывать, что в тот момент я считал, что все это чей-то розыгрыш. А немного поторговаться о цене расследования невинного розыгрыша не казалось мне таким уж неуместным.
К тому же Джейкоб-то первым начал.
Старик вновь, словно бы невзначай, подошел к окну.
– И много у тебя сейчас клиентов, малыш?
Все понятно. Сто долларов в день – это на сотню больше нуля долларов в день. Но я не собирался позволять этому старикашке так просто меня подловить.
– Честно говоря, я сейчас очень занят. Мне придется отложить несколько дел, чтобы взяться за ваше.
Умением врать не краснея я так и не овладел. Джейкоб хмыкнул.
– Надо же! – протянул он.
На этот раз в переводе с пиджин-форкского это означало: «Ну-ну, не заливай!»
– Хорошо, – наконец сказал он, пару секунд посверлив меня взглядом, – пусть будет сто пятьдесят. Это мое последнее слово.
Моя голова закивала прежде, чем я успел ее остановить.
Джейкоб снова хмыкнул. На сей раз в этом звуке отчетливо слышались торжествующие нотки. Он отошел от окна, вновь уселся в кресло и резким движением выхватил из кармана чековую книжку.
Я не верил собственным глазам. Джейкоб Вандеверт платит вперед? Неужто я стал свидетелем чуда? Судя по ходившим в городе разговорам, Джейкоб все свои оплаты производил с задержкой в девяносто дней.
– Плачу сразу! Потому что не хочу получить от тебя по почте счет, где будет указан гонорар в три раза выше. Хочу с самого начала заплатить за все сполна, ясно?
Ах вот оно в чем дело! Какая трогательная вера в человеческую порядочность!
Джейкоб продолжал медленно водить узловатой рукой.