Вопрос на миллион: где Р.Л. шлялся все это время?
Всю дорогу до Пиджин-Форка я обдумывал этот вопрос. Где, черт побери, был Р.Л., когда убили его родителя?
Как только мы отъехали, Присс включила радио, давая понять, что не склонна к разговорам. Меня это вполне устраивало. Я умею быть терпеливым, правда не слишком долго.
Мы решили пообедать в ресторане Ласситера, расположенном в центре Пиджин-Форка. Впрочем, большого выбора у нас не было. Побывав в гриль-баре Фрэнка и в заведении Ласситера, вы должны либо отправиться по второму кругу, либо бежать на собственную кухню и заниматься стряпней.
Центр Пиджин-Форка был наводнен публикой, как это всегда бывает в полдень. Наводнен, конечно же, по меркам Пиджин-Форка. В квартале, примыкавшем к ресторану, я насчитал с десяток машин, а на Главной улице были заняты почти все места на старомодной платной стоянке. В Пиджин-Форке два часа стоят десять центов, так что для города это не бог весть какой источник доходов. Хотя в здешних краях никогда не знаешь, о чем больше всего будут говорить. Мне рассказывали, что последние пять лет население нашего городка жалуется на цены за парковку. С тех самых пор, как цена эта возросла с пяти до десяти центов.
Я остановил машину на одной из боковых улочек, и мы с Присс направились к ресторану. По дороге Присс была не более разговорчивой, чем в машине. Она кивнула Полу Мейтни, который помахал нам из окна своей парикмахерской, потом поприветствовала незнакомую мне женщину. Я плелся рядом, чувствуя себя полным идиотом. Присс меня попросту не замечала. По ступенькам она взбежала, чтобы я не успел распахнуть перед ней дверь.
Ресторан Ласситера называется так явно по недоразумению, хотя вряд ли у его хозяина было бы много посетителей, напиши он на вывеске правду о своем заведении – «Жирные ложки Ласситера».
Но даже такое название не давало бы целостной картины, поскольку у старины Ласситера жирными были не только ложки. Тарелки, блюдца, стаканы и сама еда – все было покрыто толстым слоем жира. Можно сказать, что жир – это отличительная черта Ласситера. Но одну вещь Сайрус Ласситер готовить умеет. Это жаркое на вертеле. Непритязательный аромат соуса для жаркого заставляет вас забыть про все на свете, вы даже прощаете Сайрусу музыку, которая играет все время, пока вы едите.
Пару месяцев назад, после скоропостижной смерти своего брата, Сайрус ударился в религию, поэтому вместо песенок в стиле кантри или незатейливого джаза вам приходится внимать религиозным гимнам. Поверьте, подобное музыкальное сопровождение несколько нервирует. Рано или поздно вы спросите себя: а может, Сайрус, зная качество своей кухни, по доброте душевной желает подготовить клиентов к переходу в лучший мир? И вы окончите свои дни, проглотив кусок его жаркого, зато под праведные звуки?