– Ничего с тобой не случится, – ответил Уильям, и тут его взгляд упал на колонку светских новостей.
«Кто эта миниатюрная рыжеволосая особа, с которой встречается герцог Т.? Их дважды видели вдвоем в театре, затем – ужинающими у Лоренцо и садящимися в такси. Неужели холостяцкие дни Т. сочтены?»
– Черт! – выпалил Уильям.
Питти остановилась и заглянула через его плечо в газету.
– Наконец-то ты заметил!
– Откуда взялась эта чушь?
– Невозможно целыми днями бродить по городу, оставаясь незамеченным.
– Кэти вовсе не рыжая, – пробормотал он, отшвыривая газету.
– Кэти? – Питти фыркнула. – С каких это пор ты перешел на уменьшительное имя? Как трогательно!
– Неужели человеку нельзя спокойно позавтракать?
– Иногда – нельзя, – заявила Питти, ничуть не обескураженная вспышкой единственного внука. Она присела к столу и жестом велела Мэри принести еще чаю. – По-моему, у нас больше проблем, чем казалось мне раньше.
– Ну и что теперь, Питти? Ума не приложу, чего ты добиваешься – если не считать приобретения баснословно дорогой, но на редкость уродливой броши. Эта покупка меня разорит.
– Я куплю ее сама.
Уильям приподнял бровь.
– Неужели ты готова разориться?
– Если понадобится – да. Я всегда могу продать Моне.
Внезапно Питти погрустнела, и Уильям почувствовал себя виноватым.
– Извини, – произнес он, сбавив тон. – Я знаю, как важна для тебя эта брошь. Будем надеяться, что игра стоит свеч. Похоже, нам предстоит много…
– Ты приятно провел вчерашний вечер? – перебила Питти.
– Да, – солгал Уильям. Даже ужин в самолете был бы приятнее вчерашнего застолья.
– Корнелия – прелесть.
– Да. – На этот раз он сказал правду. Корнелия показалась ему чересчур серьезной, но в то же время искренней и вежливой. Пожалуй, слишком вежливой. Почти занудой.
– Надеюсь, ты собираешься вновь встретиться с ней? Насколько мне известно, ее дяде принадлежит поместье в пятидесяти милях к северу от Холла.
– Какое совпадение!
Кейт не сказала ему, куда отправится сегодня. Жаль, что он не запомнил ее расписание. Кажется, она что-то упоминала о Бате и посещении музеев. Придется быть чрезвычайно осторожным, объясняя, почему ему вдруг вздумалось купить брошь, – иначе Кейт решит, что он был любезен с ней только из-за этой безвкусной безделушки.
– Уильям!
Он повернулся к бабушке. Сегодня утром она вновь облачилась в свой излюбленный кошмарный лиловый халат. Надо бы купить ей к Рождеству новый – например, белый или бледно-розовый. Словом, любого цвета, лишь бы он не резал поутру глаза.
– Ну, что тебе еще, Питти?
– Ты вновь грезишь наяву. – В глазах Питти мелькнуло любопытство. – Я ухожу к себе в кабинет. Сегодня до полудня работа будет закончена, и Грегори хочет убедиться, что нас все устраивает.