Я кивнула, взяла у него фонарь и осветила ему путь к окну. Отворилось оно с таким скрежетом, что меня передернуло, как от электрического тока. Пролезая в окно, Люсьен оглянулся. Я слабо улыбнулась, он не ответил на улыбку. Вид у него был озабоченный.
Сжавшись в комок от напряжения, я заняла место у окошка. Слава Богу, за делом хоть тошнота прошла, и при всей абсурдности ситуации я чувствовала, что нахожусь там, где и должна находиться. И хорошо, что со мной Люсьен: я слишком мало знаю его, чтобы пускаться в объяснения, которые наверняка пришлось бы давать Рику или Жану Полю, а с другой стороны, его настольно занимает техническая сторона задачи, что он и сам почти не задает вопросов, а зачем, собственно, надо ее решать.
Дождь кончился, хотя отовсюду было слышно, как капли тяжело падают на землю. Затарахтел и принялся отплевываться старенький двигатель. Люсьен включил фары и высунул голову из окна. Я взмахнула рукой. Медленно, очень медленно, фургон двинулся вперед. Трос пришел в движение, задрожал, натянулся немного. Шкив, подвязанный к перекладине, пополз в мою сторону. Послышался устрашающий скрип; я отпрыгнула назад, решив, что дом вот-вот обвалится и меня засыплет обломками.
Но перекладина выдержала. Я размахивала фонарем, направляя свет то на трос, то на шкив, то вниз, на скобы, закрепленные на плите, то назад на трос, то через окно на фургон. Все требовало внимания, я сосредоточилась, готовая в любой момент распрямиться, как сжатая пружина.
Луч фонаря застыл на несколько мгновений на одной из скоб — вроде она начала ослабевать. Я быстро направила его через окно на зеркало на капоте. Люсьен затормозил в тот самый момент, когда скоба соскочила и все металлическое сооружение с лязгом подбросило к шкиву, после чего оно, задев по дороге дымоход, врезалось в перекладину. Я взвизгнула и прижалась спиной к двери. Сооружение рухнуло на пол. Я принялась тереть изо всех сил лицо. Просунув голову сквозь окошко, Люсьен увидел, что я протираю глаза.
— Не ушибло? — озабоченно спросил он.
— Да нет. Это скоба с плиты соскочила. Сейчас закреплю.
— Справитесь одна?
— Конечно.
Набрав в грудь побольше воздуха, я подошла к этой чертовой железяке.
— Ну-ка, дайте посмотреть, — сказал Люсьен.
Я поднесла ее поближе. К счастью, металл не повредился. Он смотрел, как я ставлю сооружение на место и закрепляю по его примеру скобы. Закончив, я посветила на плиту фонарем, и Люсьен кивнул:
— Хорошо. Знаете, а ведь, пожалуй, мы и на самом деле можем справиться с этим.
Он вернулся к фургону. Я вновь заняла место у окна.