Хорошо же повлияла на нее прогулка с собакой перед сном! Настолько, что, вместо того чтобы готовиться ко сну, она выдумывает бог весть что!
— Мне, между прочим, тоже не по себе, — подумала вслух Надя. — Прямо кожей чувствую, в воздухе будто тревога разлита. А сначала мне и в самом деле показалось, что ваш Раздольный — такое тихое уютное место. Даже слишком тихое. Странно, что меня несколько успокоило именно это происшествие. Вроде все стало на свои места, и у вас так, как у людей: ссорятся, режутся, страстями кипят… А вот тишина в какой-то момент прямо-таки испугала.
— Пусть это будет самое большое наше беспокойство… — торопливо проговорила Тоня. Тревога медленно отпускала ее. — Вот только Виктора жалко. Да и что Костя придумал: выселять его из поселка! Идти ему все равно некуда. Лучше им с Иркой разойтись.
— А ей есть куда идти?
— У нее здесь родители. Она ведь в дом к Виктору пришла, значит, до того где-то жила. Но вряд ли она так просто этот дом ему оставит. Небось судиться начнет.
— Ничего ей не выгорит, — уверенно сказала Надя. — Если этот дом принадлежал Виктору до женитьбы, ему же и останется. Делится только совместно нажитая собственность.
Тоня постелила Наде постель, пожелала спокойной ночи.
— Мы так с тобой и не договорили, — сказала она. — Но думаю, время у нас еще есть?
— Есть, — ответила Надя, устраиваясь поудобнее. — Видимо, у вас какой-то воздух особенный. Вроде только что пережили кое-какие волнения, а у меня глаза слипаются, будто после снотворного. Прости, ежели что не так, но я уплываю.
— Счастливого плавания!
Тоня вымыла на кухне посуду, все прибрала и пошла к себе в комнату, но в отличие от подруги уснуть никак не могла. Тщетно промаявшись, наверное, с час, она все же встала и вышла на крыльцо. К ней тут же подошел Джек и, довольно урча, улегся возле ног, на нижней ступеньке — там было его место.
— Понимаешь, какое дело, Джек, — стала говорить с ним Тоня, — не нравится мне все это. Кажется, недавно все было тихо, а теперь… Как будто в поселок проникло зло…
Пробормотала так и сконфузилась. Зло! Надо же, будто ребенок. Но она как-то привыкла, пока жила здесь, размышлять вслух и рассказывать о том, что ее беспокоило. Гладила Джека и говорила, говорила. В свете небольшой сорокаваттной лампочки над крыльцом Тоня видела, как Джек то прикрывал глаза, то открывал, укладывал поудобнее голову у нее на ногах и как будто участвовал в разговоре. По крайней мере Тоня не казалась себе сумасшедшей, которая разговаривает сама с собой.
— Нет, конечно, я не думаю, будто это зло из американских триллеров, нечто страшное и крови жаждущее, но вокруг меня все как бы напряглось. Называй это как хочешь, но мне тревожно… Взять хотя бы случай с калиткой. Неужели я оставила ее открытой?