Пластуны двинулись на запад. Они еще не видели цели, не понимали, куда идут, но знали, что должны освободить место для недавно появившегося на свет потомства. Закладин со Стеллой старались вначале держаться в первых рядах мигрирующих животных, но пластуны двигались день и ночь без остановки, и через пару дней люди значительно отстали от авангарда.
Пластуны остановились на расстоянии дневного перехода от изгороди, за которой их ждали вооруженные трассерами, готовые к бою жители поселка. В течение суток подтягивались отставшие.
Закладин со Стеллой, опасаясь, что их сомнут перекатывающиеся с места на место, наползающие друг на друга медленные гигантские черные волны пластунов, укрылись между огромными, выступающими из земли, корнями одиноко стоящего дерева.
Стелла сидела, обхватив руками рюкзак, втянув голову в плечи. Привыкшая к бесконечным кровавым битвам с пластунами, она не испытывала страха перед огромным скоплением черных тел, но некое внешнее воздействие, необъяснимое и поэтому неподконтрольное разуму, вызывало непроизвольное желание сделаться как можно меньше, незаметнее.
Закладин полулежал, откинув на рюкзак голову и прикрыв глаза. Он прислушивался к себе, к своим ощущениям и чувствам, пытаясь понять, что же происходит с пластунами? Какая сила движет ими? Пока они испытывали только замешательство и нерешительность. Те, что двигались впереди, успели доползти до изгороди и вернуться обратно. Теперь уже всем пластунам было известно, что дорога вперед закрыта. Нет, это вовсе не походило на массовое бессмысленное самоубийство леммингов, бросающихся с отвесных скал в воду. Пластуны ждали. Но чего, чего они ждали? Этого как раз силился и не мог понять Закладин. Что должно было послужить сигналом к неизбежной атаке?
Так прошли сутки, заполненные нервозным ожиданием. Пластуны не двигались с места, люди оставались в своем убежише. Неестественная неподвижность Закладина, поддерживающего чувственный контакт с пластунами и не желающего прервать его хотя бы на минуту, беспокоила и даже пугала Стеллу. Только однажды девушке удалось вырвать его из погруженности в мир пластунов и едва ли не силой заставить немного поесть.
Вечером второго дня неподвижного ожидания Стелла заметила, как дернулось одеревеневшее лицо Закладина. Волны странных мимических движений, отображающих непонятные, непередаваемые человеческим языком чувства, сменяясь с калейдоскопической быстротой, порою наслаиваясь одно на другое, промелькнули на нем и исчезли, стертые волевым усилием.
Пластуны получили сигнал. Мгновенно прекратилось бесцельное шарахание из стороны в сторону, и могучая масса живой материи одновременно двинулась в едином направлении — на запад, на изгородь.