— Виктор, она опять исчезла!
— Но как?! Она же спит в вашей комнате!
— Я спала… Что вы хотите, я же не могу бодрствовать ночи напролет!
— Конечно, моя дорогая… Но я же вас не упрекаю! Ну так что?
— Я проснулась с каким-то тяжелым чувством… Мне снилось, что я заплутала в каком-то огромном пустом соборе… Это было ужасно… Я включила свет и увидела, что дверь открыта, а кровать пуста…
— Вы пошли ее искать?
— Нет, я это только что заметила… И сразу же позвала вас.
— А ее одежда?
— Ее также нет.
Я побежал в холл. Дверь там была распахнута.
Я вышел на крыльцо и закричал изо всей силы:
— Ева! Ева! Вернитесь!
В ответ лишь шелест листьев.
Я поднялся наверх к Элен.
— Что делать? — спросила она.
— Не знаю… Ночь совсем темная… Вернется она, наверное, сама, как и прежде…
— И я так думаю…
Я вошел в комнату, ставшую теперь для сестер общей спальней, и посмотрел на две пустые кровати… Страшным показалось мне вдруг это зрелище. Меня даже мутить стало — я уже был сыт всем этим по горло!
Вы беспокоитесь, правда, Виктор?
— Боже мой, есть из-за чего, не так ли?
— Мне тоже страшно… Мне кажется…
— Что вам кажется?
Она покачала головой, словно отгоняя дурную мысль.
— Нет, это слишком ужасно…
— Вы не закрывали дверь на ключ?
— Нет, но ведь наши кровати рядом, и я думала…
— Ну да, я вас понимаю… Как она могла одеться, чтобы вы не услышали?
— А может, она оделась в ванной комнате? Я прошел в ванную комнату. Все там было в полном порядке. Я не нашел никакой одежды и уже собрался выходить, как вдруг обратил внимание на стакан на полочке умывальника.
Стакан был пуст, но на стенках его был какой-то фиолетовый налет. Я понюхал. Запах был приторный… Удивленный, я обернулся. Элен как-то странно смотрела на меня. Не знаю, почему, но что-то насторожило меня в ней. У нее был такой вид, словно она старается думать не о том, что ее на самом дела заботит, а совершенно о другом, так, чтобы ее ни в чем не заподозрили.
— Это снотворное, которое вы давали Еве, да? Она покачала головой:
— Я не знаю…
— Как? Ведь налет свежий, даже на дне немного осталось? Значит, вы ей его давали!
— Да нет, что вы, я помню… Она сама иногда его пьет, когда плохо себя чувствует… И потом, она ведь выходила…
Объяснение было правдоподобным, однако не удовлетворило меня.
— Где флакон?
— В аптечке, я думаю…
Я открыл аптечку. Я прекрасно помнил эту маленькую бутылочку с красной этикеткой и резиновой пробкой. В аптечке ее не было.
— Элен, что-то мне все это не нравится…
— Виктор! — воскликнула она. — Вы меня пугаете!
Лицо у нее теперь было словно из воска, под глазами синели мешки…