— Хорошо, теперь будет виданное!
В ней происходила мучительная борьба: гордость наступала на искушение. Но женщина в ней взяла верх.
— Зачем эта жертва, Вик?
— А кто вам говорит, что это жертва?
— Вы.., вы меня любите?
— Я испытываю к вам бесконечную нежность…
— Но не любовь!
— А нужно ли непременно наклеивать на чувства этикетки? Я не хочу покидать вас, и это уже добрый знак, не так ли?
Она задумалась, нахмурила брови:
— Я, я вас люблю с тех пор.., с тех пор, как я вас впервые увидела…
— Тогда не нужно сомневаться.
— Я не сомневаюсь!
— Так что же вы тогда делаете?
— Я только пытаюсь понять… Вы молоды, красивы…
— Спасибо.
— Вы это прекрасно знаете. — В ее голосе чувствовалась горечь. — Вы очень красивы, Виктор…
— И вы очень красивы, Ева…
— Как сломанная игрушка…
— Я уже просил вас никогда не вспоминать об этом…
— Простите меня. — Она ударила рукой по колесу каталки.
— Так что, женимся? — улыбнулся я.
— Когда?
— Через какое-то время. Нужно подождать, пока окончится траур.
— Вы что, серьезно считаете, что траур может окончиться?
Слезы вдруг брызнули из ее глаз. Я достал свой платок и стал вытирать их.
Я не мог сказать ей все! Пусть уж лучше оплакивает свою сестру, чем ненавидит мертвую!
Бракосочетание состоялось через два месяца в обстановке, как это принято говорить, строгой интимности.
Мы отправились вдвоем и в церковь, и в мэрию, а свидетелей нашли на месте.
Сказать вам, что за эти два месяца я не подумывал о том, чтобы переменить свое решение, значит солгать. Сколько раз повторял я себе: "Ты молод, Виктор, ты красив… Что же ты приковываешь себя к этому инвалиду? Это сумасшествие! Ты не имеешь права делать этого! Женитьба — это не благотворительная акция. Она должна освящать любовь, быть ее продолжением… А как ты можешь принять стерильность такого союза?!
Несколько раз я собирал ночью свои вещи и открывал дверь моей спальни… Однако в последнюю минуту меня каждый раз что-нибудь останавливало… И всегда это было что-нибудь разное… Какая-нибудь мелочь — например, скрип в доме, какое-нибудь воспоминание…
В конце концов я понял: нет смысла бороться с самим собой.
* * *
По дороге домой я, управляя машиной, посматривал краем глаза за «моей женой». Она сидела рядом со мной довольно прямо и не теряла на поворотах равновесие. Счастливая улыбка делала ее еще красивее. Я досадовал на судьбу, сделавшую Еву неподвижной.
Не будь Ева инвалидом, она была бы самой красивой девушкой Лазурного Берега.
Я представлял ее в купальнике, бегающей по пляжу…
Теперь, когда мы поженились, я почувствовал огромное облегчение. Когда принимаешь решение такого значения, самый тяжелый период — период ожидания… А когда решение осуществлено, все казавшееся ранее сложным сильно упрощается.