Она расстегнула корсаж, и он упал на пол. Потом сорвала с себя комбинацию, лифчик и отбросила их в сторону. Движения се были резкие и решительные.
Я увидел две маленькие девичьи груди. Они были тверды и упруги. Ее коричневые соски набухли.
Я отвернул взгляд:
— Нет, Ева… Не делайте этого… Я.. Я вас умоляю…
Я выскочил из комнаты и взбежал вверх по лестнице, преследуемый истерическим смехом Евы.
А вскоре она разрыдалась.
* * *
Я, конечно же, очень долго не мог заснуть и назавтра встал позже обычного. Когда я спустился в холл, Ева была уже там.
Вид у нее был совершенно спокойный.
— Ты хорошо выспался, мой дорогой? — спросила она. Я пожал плечами:
— Слушайте, Ева, нам нужно поговорить…
— Конечно, это мы можем…
Амелия принесла мой завтрак, и мы были вынуждены прервать наш диалог. Старуха знала, что мы спали в разных комнатах, и, похоже, это радовало ее.
— Вам хорошо спалось, господин Менда? — улыбнулась она.
— Прекрасно, Амелия… Я почти не слышал вашего храпа. Шокированная, служанка отошла в сторону.
— Менда… — заговорила Ева. — Теперь я мадам Менда… Красивое имя… У вас что, предки были итальянцами?
— Не знаю. Мне это не очень интересно. Ева, знайте.., такое положение временное… Поймите, что мне нужно…
И зачем только я пустился в эти туманные объяснения? Мне и сказать было нечего.
— Вам нужно акклиматизироваться? Теперь она была похожа на маленькую капризную девочку, привыкшую быть властелином дома.
— Может быть, и так!
— Только не спешите, мой дорогой! У нас ведь вся жизнь впереди, не так ли? Вся жизнь! Я закрыл глаза…
— И потом, — продолжила она, — вы дали мне свое имя, это уже великолепный подарок, Вик, тем более, что, я повторяю, это имя мне страшно нравится!
— Не надо так, Ева… Я люблю вас и клянусь вам, что.., вы будете моя. И прошу вас ждать этого спокойно.
Я подошел к ней и поцеловал ее. Но губы у нее были сжаты, и ощущение было такое, что она сейчас выплюнет этот поцелуй мне в лицо.
* * *
Со смертью Элен мы приостановили работы в «Шкатулке с Мечтами» в ожидании решения вопроса о наследстве. Но через несколько дней после нашей женитьбы работы были возобновлены, и теперь оставалось лишь развесить картины и получить товары.
У меня была масса дел. Они отвлекали меня от домашних сложностей. Я успокаивал нервы, с головой окунаясь в коммерческие заботы.
Я нарадоваться не мог картинной галереей. Это было наше совместное детище — мое и Евы, и оно удалось нам на славу, удалось нам обоим.
Я бродил по безлюдному пока еще помещению и с наслаждением вдыхал запах свежего дерева, только что повешенных картин. Запах этот ободрял меня, вселял веру в замечательное будущее салона…