Амба в беседе участия не принимала, сидела себе тихо в сторонке и ждала своей очереди. В последние дни ей частенько доводилось коротать время в ожидании, и царевна волей-неволей обучалась терпению. Получалось плохо.
Жбан с сомой успел уже опустеть, когда старик брахман как бы невзначай поинтересовался у Рамы:
— А поведай нам, благочестивый Парашурама, каково твое мнение: должен ли ученик, даже закончив обучение и вступив на собственный путь, по-прежнему повиноваться велениям своего гуру, или с этого момента их духовная связь прерывается?
— Ты удивляешь меня, достойный Хотравахана[58]! — слегка приподнял бровь великий подвижник. — Думаю, тебе самому хорошо известно, что духовная связь ученика и его гуру не прерывается до самой смерти одного из них. Ученик обязан повиноваться учителю даже после окончания срока брахмачарьи, сколько бы лет ни минуло с того времени.
— Я рад, что наши мнения в этом вопросе сходятся, — степенно кивнул Хотравахана, огладив бороду. — В таком случае, мы все, собравшиеся здесь, убедительно просим тебя, о благородный Рама: наставь на путь истинный своего ученика Гангею по прозвищу Грозный! Ибо совсем недавно оный Гангея повел себя недостойно, опозорив перед людьми сидящую здесь царевну Амбу из рода правителей Каши. Заставь Грозного жениться на ней и тем загладить свою вину!
— Опозорил?! — нахмурился Рама, мгновенно перейдя от высокого слога на простую речь, более подходящую моменту. — Ну-ка, девица, изложи…
История царевны была рассказана в третий раз, и по мере рассказа Парашурама мрачнел все больше подобно предгрозовому небосклону. Под конец Амбе начало казаться: отшельник вот-вот разразится громами и молниями — Жара-тапаса у Рамы хватило бы, но, к счастью, все обошлось.
— Убил ни в чем не повинного возницу?! — бормотал подвижник, немилосердно терзая кончик своей косы. — Прибегнув к моей науке?! О, злосчастное семя кшатры! Позор, позор!
И царевна была близка к тому, чтобы обидеться и уйти: похоже, случайная смерть какого-то ничтожного возницы Шальвы возмутила аскета гораздо больше позора ее, царевны Амбы!
— Итак, ты, царевна, хочешь, чтобы мой ученик женился на тебе, и тогда твой позор будет смыт, а сама ты будешь удовлетворена? — обратился наконец Рама к Амбе.
— Да, величайший из дваждырожденных, именно таково мое желание…
От волнения царевна незаметно для себя начала выражаться тем же витиевато-возвышенным стилем, что и отшельники перед этим.
— И я смиренно молю тебя, о учитель Гангеи: заставь твоего ученика покориться — если только это тебе по силам! Ибо всем известно, что Грозный дал обет безбрачия. Если же он все-таки откажется, — Амба твердо взглянула в пронзительные черные глаза подвижника, выдержав их огонь, — убей его в поединке! Только смертью моего обидчика может быть смыт тот позор, которому он подверг меня!