В ответ тело брахмана издало странный хрюкающий звук. Поначалу царица не поняла, что Ветала смеется, а когда поняла…
— Пожалуй, я смогу ответить на твой вопрос, Сатьявати, — доброжелательно прозвучало за спиной царицы.
Женщина еще только поворачивалась, а смех Живца уже успел перейти в судорожное бульканье, труп затрясся, завыл в безнадежной тоске…
И вот на носилках застыл скелет, обтянутый тонкой, восковой кожей. На этот раз — мертвый окончательно.
— Ты… ты убил его? — Сатьявати с испугом разглядывала незваного гостя.
Вишну был точно таким, как статуя в центральном храме Хастинапура, таким, каким видела его она совсем недавно, глазами мертвого Кичаки.
— Да, я убил мерзкого Веталу. И заодно спас достойного брахмана, которого твоя прихоть чуть было не обрекла на адские муки, а он их ничем не заслужил!
— Чем же тогда заслужил смерть мой сын?! — царица дерзко взглянула в лицо Богу, и на миг ей опять показалось, что она видит перед собой свое отражение. — И кто следующий?
— Не только мертвые не лгут, дорогая. Я — тоже. Но всему свое время. Сейчас речь не о твоем сыне и не о тех, кому предстоит умереть, — сейчас речь о тебе, моя упрямая аватара. Итак, ты еще хочешь знать, кто ты?
— Аватара?! — отказываясь верить, но уже понимая, что это — правда, прошептала Сатьявати.
— О, если бы просто аватара! — широко улыбнулся Опекун Мира. — Я тебя создал, милочка! В прямом смысле слова. В конце концов, то ли Тваштар, то ли Пуруша[64], то ли дедушка Брахма наплодил же всяких тварей сверх меры! В том числе и апсар-танцовщиц, которые, по преданию, были слеплены из океанской воды… Чем я хуже? Я, Опекун Мира, чье место уж наверняка возле Пуруши! Вот и решил попробовать — по образу и подобию, так сказать!
— Ты создал МЕНЯ?! Слепил из воды?! — Творение с ужасом отшатнулось от смеющегося создателя.
— Слепил, детка. Из водички Ямуны. Недаром, видать, речка носит имя дуры-утопленницы, сестрички-близняшки и любовницы Петлерукого Ямы! Лепишь, и душа поет — красота! Помнишь, твоему приемному папочке еще сон был?
— Но если сон Юпакши был вещим, — заикаясь, прошептала Сатьявати, — тогда у меня должен быть брат!
— Умница, — кивнул Бог, но на красивом лице Вишну ясно отразилось неудовольствие. — Так уж вышло… Я-то хотел сделать тебя одну, но, как известно, первый каламбхук блином! Вместо одной вышли двое: мальчик и девочка. То ли женского начала оказалось маловато, то ли мужского в избытке… — Вишну обращался скорее к самому себе. — Ладно, не твоего ума дело! А брат у тебя действительно есть — Матсья, царь матсьев. Ну а ты — царица в Хастинапуре, так что вам обоим грех жаловаться на судьбу!