Золотисто-рыжую лань Панду заприметил издалека. Тело животного было наполовину скрыто кустами арка, но Альбинос решил, что не промахнется, — и уж лучше бы он промахнулся!
Увы!
Лань дернулась и издала почти человеческий крик. Пять стрел, в считанный миг поразив животное, смертельно ранили его, но не убили сразу. Панду прянул из седла, вытаскивая нож и собираясь прикончить добычу…
И тут все волосы на теле у раджи встали дыбом, ибо лань заговорила с ним человеческим голосом. Был этот голос холоден и безжалостен, даже боли от многочисленных ран не ощущалось в нем.
— Убийца! Ты не просто убил меня! Ты помешал мне насладиться любовью и зачать новую жизнь! — И раджа действительно увидел, что лань-самец, которого он поразил стрелами, в момент злосчастного выстрела как раз покрывал скрытую кустами самку. — Да будет тебе известно, что я — великий аскет Киндяма, принявший звериный облик из-за противоестественной страсти к лучшей из самок! Мои духовные заслуги при мне, и хотя грех за убийство брахмана тебя не отяготит, ибо стрелял в неведении… Слушай же мое предсмертное проклятие: когда ты возляжешь на ложе с женщиной и почувствуешь близость экстаза, ты умрешь, как умираю сейчас я!
И лань-самец Киндяма, измученный тяжким страданием, расстался с жизнью, а раджа тут же предался скорби. Точнее, в ужасе и смятении бросился прочь, уже не помышляя об охотничьей удаче, и с тех пор проклятие тяготеет над ним. Дико ему теперь возлечь на ложе с любой из своих супруг, да и вообще с любой женщиной. Смертный страх за плечом стоит, скребет корявым когтем по хилому лингаму. Но, с другой стороны, умри он, не оставив потомства, — коротать ему время в адском закутке Путе!
Альбинос был в отчаянии, и пригорюнившиеся жены ничем не могли помочь мужу. Проклятие, тем паче предсмертное, — дело серьезное. Есть ли способ его обойти?
Ни Мадра, ни Кунти, ни сам Альбинос этого не знали.
Впрочем, как выяснилось вскоре, Кунти знала!
Рассказав своей подруге историю с проклятием аскета-скотоложца, Мадра через три месяца буквально ворвалась в покои жены Слепца с ошеломляющим известием: Кунти зачала!
Для всех остальных в этом факте не крылось ничего удивительного, но только не для двух цариц, которые знали истинную подоплеку!
— Что, объехала-таки судьбу на кривой?! И как же? — Возбуждение Мадры передалось и Гандхари.
Беременные вообще раздражительны, а когда ты беременна второй год подряд…
— Не знаю! — всхлипнула Мадра, шмыгая покрасневшим носом. — Она мне не говорит! И муж — то-о-оже!
— Да, не повезло тебе с мужем, Радость ты моя. — Гандхари вздохнула, понимая, что утешать подругу бесполезно. — Может, проклятие выдохлось?