— Ведь я же его любила!..А он меня предал…
Жора достал сигареты, закурил и стал ходить перед Катькой туда-сюда.
— Ты его только сковородкой ударила? — спросил он.
Катька слабо кивнула.
— Ты русским языком скажи, — попросил Жора. — Может, курить хочешь?
— Нет, не хочу, — Катька опять замолчала, уткнувшись взглядом в пол.
— Так как, Катя? — повторил Жоря мягко. — Только сковородкой ударила?
— Угу, — снова мотнула головой Катька.
— А может, ты его еще чем-нибудь била? Ножом, например?
— Не-ет, — протянула Катька. — У меня и ножа-то не было.
— Ну, он, может, на столе лежал?
— Нет, ножом я его не била, — твердо повторила девчонка. — Я и так, когда он упал, испугалась до смерти. У меня ноги задрожали и голова закружилась. Поэтому я сразу убежала. Я потом весь день успокоиться не могла, я же не хотела его убивать, я под влиянием эмоций действовала, меня же просто обида взяла на него! — приложив руки к груди, взахлеб заговорила Катька, глядя на Жору огромными умоляющими глазами.
— Ты успокойся, успокойся, — поглаживая Катьку по плечу, проговорил Жора. — Вот, попей еще воды.
— Вы что, мне не верите? — в отчаянии спросила Катька.
— Конечно, верим, — убедительно ответил Жора и посмотрел на меня.
Я кивком головы показала Жоре на дверь, предлагая выйти в коридор. Жора кивнул в ответ, и мы прошли с ним в соседний кабинет.
— Ты согласен, что это не она убила Олега? — спросила я, закурив.
— Скорее да, чем нет, — ответил осторожный Овсянников.
— Ну, конечно, какой-то процент вероятности остается, — согласилась я, — если принять в расчет, что девчонка врет и морочит нам голову. Но зачем ей врать, раз она пришла признаваться в убийстве?
— Тут могут быть два варианта, — сказал Овсянников.
— Первый — она просто молодая и глупая, до смерти перепуганная девчонка, решившая ни за что не говорить про нож.
— А что, за убийство с помощью сковородки меньше дадут? — усмехнулась я.
— Ну, может, она считает, что один удар сковородкой
— это еще можно списать, а нож — это уже слишком. Кто знает, что там в ее головенке?
— Ну хорошо, а второй вариант?
— Второй — это если она чертовски умна, и решила отвести от себя подозрения таким образом. Мол, вот я, преступница, сковородкой ударила, раскаиваюсь, ничего не скрываю, берите меня! Прекрасно зная при этом, что смерть наступила от удара ножом, ей же нанесенным. Мы подумаем, что девочка просто ошибается, считая себя виновной, и отпустим ее на все четыре стороны, уже никогда больше не трогая.
Я задумалась. В словах Жоры, безусловно, был здравый смысл. Но все же…
— Но все-таки я не считаю, что она врет, — добавил тут Жора, и я облегченно вздохнула.